Набираю побольше воздуха и предельно плавно выдыхаю…
– Мистер Чейз, – намеренно перехожу на официальную интонацию, – приношу свои извинения, если ввела вас в заблуждение своим поведением, но ни в чём таком, о чём вы, вероятно подумали, я не нуждаюсь.
Почти горжусь собой за прямолинейность.
Ну вот, оказывается, не так уж и сложно!
Вроде бы…
В выражении лица Айзека снова мелькает небрежная усмешка.
Невольно задумываюсь о том, что он мне не верит.
Так и есть.
– Если думаешь, что дешёвая безделушка на твоей милой шейке – это табу для меня, то ты не права, – продолжает усмехаться мужчина, а через секунду на его лице воцаряется маска тотального равнодушия. – Сядь! – рявкает в довершение.
От неожиданности исполняю сказанное, как какая-нибудь хорошо выдрессированная собачка. Хорошо, непонятным образом умудряюсь приземлиться на диван, а не прямиком на пол.
Едва успокоившийся ритм моего сердцебиения вновь начинает “танцевать чечётку”, а я всё больше склоняюсь к мысли о том, что встряла по полной программе.
– Мистер Чейз… – открываю рот, но не договариваю.
– Айзек, – бесцеремонно перебивает мужчина мрачным тоном.
– Айзек, – покладисто повторяю за ним, надеясь, что моё послушание хоть немного сгладит дальнейшую часть сказанного. – Как я уже говорила, ни в чём таком, о чём… – снова не договариваю.
На этот раз не по чужой инициативе. Просто, сквозь два огромных окна кабинета видны ворота центрального въезда на территорию, и мой взгляд невольно цепляется за то, что происходит там.
Около внедорожника, на котором меня сюда доставили, останавливается тёмный мустанг. Водитель даже не считает нужным закрыть за собой дверцу, когда выбирается наружу. На стоящих поблизости мужчин в костюмах из числа сотрудников службы безопасности он тоже не обращает совершенно никакого внимания. Впрочем, они и не осмеливаются преграждать ему путь. Топчутся на месте, изредка переглядываясь между собой.
Ещё бы…
Даже издалека прекрасно видно, как жёсткие черты лица мужчины наполнены леденящей душу яростью. Ничего и отдалённо “хорошего” в них не остаётся. Я бы тоже не решилась на месте тех охранников подойти к нему близко, когда он пребывает в таком состоянии не иначе как бешенства. Блондин то и дело сжимает и разжимает кулаки. Складывается впечатление, что вообще ничего и никого вокруг себя не замечает, целенаправленно шагая по направлению к дому.