Гилберт перехватил с подноса ближайшей прислуги фужер
шампанского и сразу же присосался.
— Ты из ума выжил? — шикнул на него Освальд, видя, как приятель
хлещет алкоголь в полную глотку.
Он выдрал бокал из рук Касслхофа. Чтобы не облить шампанским
арендованный смокинг, Гил сделал шаг назад, толкнул кого-то,
оглянулся через плечо и увидел вполне проворного официанта: бокалы
на его подносе зашатались, звякая, но ни один не разбился.
Слуга, не поднимая взор, пробормотал извинения. Гилберт сначала
подумал, что королевский двор переживает не лучшие времена, раз
приглашает на работу подростков, но затем разглядел женское лицо и
понял, что служанка просто не удалась в рост. А одинаковая для всей
прислуги униформа превращала ее носителей в нечто нейтральное.
— Я собираюсь попросить за тебя начальника тайной службы, —
заявил Освальд и опрокинул остатки шампанского из бокала в рот. —
Поэтому, будь добр, не наклюкайся до той поры. Я выберу удачный
момент и…
— Капитан! — окликнул Освальда один из блюстителей порядка на
торжестве.
Торм подчеркнуто одернул мундир, сунул фужер в руки Гила и
переключился на подчиненного: что там?
— Начальник королевской тайной службы просит вас проследовать к
нему, — отрапортовался гардсманн.
Торм расправил плечи, став выше ростом, глянул на Гилберта.
— Не заставляй меня пожалеть, что я взял тебя сюда, — пригрозил
он строго и тут же добавил шепотом. — Ну, пожалуйста, Гил. Мне
нужен свой человек в штабе, а тебе — нормальная работа. Ну какой из
тебя вышибала?
Гилберт икнул и, нетрезво оценив свои профессиональные навыки,
заключил:
— Блестящий.
Торм призвал Всесильного даровать ему терпение, подергал левый
ус и подтянуто зашагал в следующую залу, где с важными рожами
восседали главные мордовороты страны — король, епископ и всякая
высокородная знать, включая двух наследников престола. Не сыновей,
нет. Будь у короля Фридриха законные сыновья или на худой конец
дочери, ему бы не пришлось лично показываться на подобных
мероприятиях. Когда два года назад Гилберт видел короля с
расстояния, при котором не требовалось пользоваться подзорной
трубой, тот уже выглядел так, будто его достали из могилы: сухой,
дряхлый, неспособный передвигаться без помощи сопровождающих. А уж
сейчас это и вовсе был мешок с костями, который грозил рассыпаться
под весом собственной мантии.