— Извините, что отвлекаю, — обратился я к Андрею. — Я видел,
группа вернулась…
Андрей ответил не сразу. Он сделал пол-оборота на мой голос,
пальцем правой руки поглаживая себя по щеке, а его взгляд был всё
также устремлён в пол. Лишь спустя несколько секунд он словно
вернулся в эту реальность и посмотрел на меня.
— Да. С вылазки вернулись. Говорят, кое-что нашли, но не так
много. Но, в целом, вылазка удалась.
Андрей говорил отрезано, рублеными фразами. Я смотрел в его лицо
и чувствовал, что начальник чем-то озабочен.
— Всё хорошо? — решил спросить я прямо.
— Да. Паш, — Андрей положил руку на моё плечо, — иди отдохни.
Тебе придётся сегодня снова выйти в ночную. Двоих забрали на
фасовку, у них там что-то не так идёт, и ты должен будешь сегодня
выйти вместо одного из них.
Я лишь молча кивнул. Мне показалось, что Андрей просто перевёл
тему разговора.
— А где вторая группа? — уже не чувствуя неуверенности, задал я
вопрос напрямую.
Андрей некоторое время смотрел мне прямо в глаза, а когда открыл
было рот, чтобы что-то сказать, позади него раздался бас, будто
овчарка гавкнула.
— Андрей, надо поговорить.
Поодаль от нас, в открытом дверном проёме, отделяющем небольшое
помещение от вестибюля, стоял пожилой человек в чёрной охранной
форме. Это был Виктор Петрович – командир одной из поисковых групп.
Ему было уже за семьдесят, он был среднего роста, жилист, а лицо,
скуластое и исхудавшее, испещряли морщины. Седые волосы в короткую
стрижку и острая, как ежовые иголки, борода слегка отблёскивали
здешний багровый свет. Видимо, Виктор Петрович снял противогаз и
всю амуницию только что, и его голова была ещё влажной от пота.
Однако, хоть командир поисковиков и был в приличном возрасте, его
прыти могли бы позавидовать некоторые из числа наших студентов.
Этот человек, несмотря на свой старый вид, излучал энергию и силу,
а его голос был железным. Слушая его, очень не хотелось ему не
повиноваться.
Андрей лишь слабо похлопал меня по плечу и сказал:
— Иди, отдыхай. — Он развернулся и пошёл к Виктору Петровичу.
Оба зашли в помещение и закрыли за собой дверь.
Когда дверь заперлась с той стороны на замок, я медленно
развернулся в сторону костра. Меня потянуло пойти к двери,
подслушать: пластиковая преграда была не толстой, и через неё было
всё хорошо слышно. Но я быстро одёрнул себя от этой мысли: как бы
это паршиво выглядело со стороны – Павел подслушивает разговоры
взрослых! Какой абсурд!