Даже спустя тридцать лет Джейхейрис не мог до конца простить
дядю за бездействие во время гибели его братьев и сестёр. Алисанна
знала, что нужно вмешаться, пока его не захлестнули болезненные
воспоминания и гнев. Она положила руку ему на плечо, прошептав
успокаивающие слова, обняв его за плечи.
— У дяди Деймона не было иного выбора, Джей, ты сам это знаешь,
– мягко напомнила она. — Корлис и его братья были совсем юны, когда
умер их отец, и дядя стал им настоящим отцом.
— Я знаю… – тихо ответил он. — И не виню их за ту обиду, что они
испытывают. Это естественно. Им кажется, что их деда незаслуженно
сторонились и даже нанесли обиду. Я могу понять их сомнения, так же
как и дядя Деймон пытался понять наше недоверие к нему. Но
отчуждение между нами возникло не только по нашей вине. Вспомни,
ведь дядя лишь единожды посещал Королевскую Гавань после своей
отставки.
— Я не прошу тебя оправдывать их обиду, – с мягкой
настойчивостью произнесла Алисанна. — Я лишь прошу тебя не
позволять ей омрачать твой рассудок и судить их по деяниям, а не по
родству с дядей Деймоном.
Джейхерис медленно кивнул, и Алисанна почувствовала, как
напряжение в его плечах спадает. Ей удалось его успокоить.
— По крайней мере, они дружелюбны к нашим детям, особенно к
Эймону и Бейлону, – заметила она.
Улыбка Джейхериса наполнилась отеческой гордостью.
— Эймона и Бейлона невозможно не полюбить, – с теплотой в голосе
произнес он. — И если братья Веларион не смогут простить ни тебя,
ни меня, это не столь важно, лишь бы они сохраняли верность нашему
дому и, прежде всего, Эймону. Впрочем, их расположение к нашим
сыновьям ещё не гарантия их преданности. Веларионы становятся всё
богаче и могущественнее с каждым днём: их флот уже затмил мощь
Редвинов, а Спайстаун процветает, привлекая все больше торговцев и
людей.
— Ты просто расстроен, что Спайстаун выглядит куда лучше
Королевской Гавани, – с лукавой улыбкой заметила Алисанна, – ведь
Веларионы столь предусмотрительно подошли к его развитию, в отличие
от того хаоса, что оставил нам в наследство дед.
Легкий румянец залил щеки Джейхейриса, и Алисанна с тихим
удовольствием отметила, как дрогнула его обычно безупречная маска.
За тридцать лет брака она научилась безошибочно распознавать эти
едва заметные признаки его смущения.