– Нет. – Я осторожно
покачал головой.
– Неудивительно. – Вздохнул
мой собеседник. – Жар у тебя был такой, что старуха моя с ног
сбилась, пока его не уняла.
– Я заболел?
– Простудился сильно, –
кивнул дед. – Позавчера ливень был, думаю, под него ты и
попал. Ну да ничего, сегодня‑завтра еще может полихорадить, а там и
выздоровеешь. Моя старуха первая лекарка в округе, и не таких
болезных на ноги ставила. Да и ты парень молодой, крепкий.
Выдюжишь.
– Да я уже сейчас себя неплохо
чувствую, – признался я, прислушавшись к своему организму. И
действительно, кроме небольшой головной боли, никаких недомоганий.
Горло и легкие не дерет, слабости не чувствую, да и температуры
вроде бы нет. Если прав дед насчет простуды, то его жена,
действительно, кудесница. – А как я здесь оказался?
– Так говорю же, я тебя
принес, – отозвался старик. – Ходил вчера за травами к
курганам, там на тебя и наткнулся у погасшего кострища. Без вещей и
одежды. Думаю, ты их просушить хотел, да сознание потерял, вот
одежка от костра и занялась.
– Не помню. – Вздохнул
я. – Как под ливень попал, вроде бы вспоминаю, как на курган
взбирался, подальше от воды. А что потом было… нет, не помню.
– Ну и ладно. Оно не к
спеху, – отмахнулся дед. – Оклемаешься, глядишь, оно и
само вспомнится. А насчет вещей не переживай, мы со старухой
поможем, чем сможем.
– Спасибо, – кивнул я и,
чуть помедлив, спросил, мысленно укоряя себя за
тормознутость: – Извините, а как мне к вам и вашей супруге
обращаться?
– Хех, «супруге»… – Старик
рассыпался сухим, коротким смешком. – Эка ты ее… Я – дед
Богдан, а жену мою Ружаной зовут.
– А… а по отчеству? –
уточнил я.
– Точно городской. –
Покивал своим мыслям мой собеседник и вздохнул. – Просто дед
Богдан и… тетка Ружана. Бабкой ее называть не стоит. Рука у моей
жены тяжелая, да и ухват не легче. Как по спине перетянет, враз о
радикулите забываю.
– Понял, – кивнул я. –
А что, дед Богдан, из моих вещей вообще ничего не осталось?
– Портки рваные да кусок сумки.
Ни денег, ни документов, ничего. – Развел руками старик и,
заметив, что я нахмурился, улыбнулся. – Да ты не переживай,
Ероха. Вещи – тлен. Одежду я тебе сыновнюю дам, ему она уже не
нужна, вырос, а как оклемаешься, съездим в юрт, там и бумаги тебе
выправим.
– Спасибо, дед Богдан! – Я
постарался улыбнуться в ответ. – За помощь и лечение, за
участие. А одежда, вещи… я отработаю, честное слово.