Все это вызывало мигрень, но она изо всех сил пыталась как
следует рассмотреть разбитые металлические шпили, уходящие на мили
жилые здания, огромные заводы, поднимающиеся и опускающиеся через
все слои города. Город был блеклой копией городов эльдар, но он был
красив. Руины напоминали ей о том чем сейчас является империя.
Руины притягивают другие руины. Поэтому ей понравились руины
мон-кей.
Она оценила корни деревьев, которые захватили постройки. Планеты
империи точно так же захватили слуги той что жаждет. Долго ли
сохранится память об их величии?
Проверив свой баласт, она осмотрела ближайшую тень и
перенеслась.
Животные около нее входили в панику. В лесу происходили
множественные телепортации, а через час она уже добралась до
источника дыма.
Из-за деревьев показалось небольшое поселение, Ризалия замерла,
изучая открывшийся вид. Частокол из заостренных бревен окружал
деревню неровным кругом - даже издалека было видно, насколько
небрежно и поспешно возводилось это укрепление.
Некоторые колья стояли под странными углами, между ними зияли
щели размером с человеческую руку, а в нескольких местах дерево уже
начало подгнивать у самой земли.
Вдоль всего периметра частокола тянулась неглубокая канава -
жалкое подобие рва. Сейчас она была наполовину заполнена мутной
дождевой водой, в которой копошились амфибии. На внутренней стороне
укреплений виднелись остатки земляного вала, но большая его часть
уже осыпалась.
Ризалия презрительно скривила губы - даже в примитивной
фортификации эти мон-кей проявляли поразительную небрежность.
Сама деревня представляла собой хаотичное скопление пяти сотен
жилищ, будто разбросанных пьяной рукой по небольшой котловине. Дома
лепились друг к другу без всякого намека на планирование, образуя
запутанный лабиринт кривых улочек и тупиков. Некоторые постройки
стояли так близко, что между ними едва мог протиснуться человек.
Другие, напротив, разделялись бессмысленно широкими пустырями,
заросшими сорной травой.
Сами жилища являли собой печальное зрелище - кособокие срубы из
неошкуренных бревен, с крышами из плохо уложенной соломы. Там, где
солома успела слежаться и подгнить, ее просто подкладывали сверху
новыми слоями, отчего некоторые крыши напоминали огромные
неопрятные птичьи гнезда. Между бревнами чернели щели, кое-как
заткнутые травой и глиной. Окна - маленькие отверстия, затянутые
промасленной тканью - располагались асимметрично, словно их
прорубали наугад.