— Какая разница, Женя, у кого лучше? — ответил я. — Главное —
чтобы искренне.
— Короче, — Женя откашлялся. — Рад, что у меня такие друзья, и
что мы не просто сидим и глычем пиво, а полезным делом заняты.
Чё-то к лучшему поменяли, может быть, и на моём месте, как тогда,
типа, короче, кто-то не окажется, не будет такого. Вот к этому надо
стремиться.
— А говоришь, что не умеешь, — Лёня захихикал и стукнулся с ним
фужером. — Нормально всё, Женька, вышло. За это можно выпить.
Я наложил себе говяжьего языка с горчицей, потом тёплую сырную
закуску. Кирилл рассказывал про учёбу, Слава про командировку в
Африку (умолчав о своих поездках в Чечню), Машуков про то, как
работают депутаты, и все ему завидовали.
— Нажимай кнопки, да спи, кхе, — веселился Женя. — Тоже пойду в
депутаты потом.
— Волк, — на меня посмотрел Слава. — Может, ты какой тост
всё-таки скажешь?
— Да, но сначала… а вы в курсе вообще этого? Что сегодня
решили?
Из телевизора заиграла музыка, показали Кремль, а потом
появилась надпись «Новогоднее обращение президента…»
— Чё его смотреть-то? — Женя отмахнулся.
— А будет сюрприз, — я усмехнулся. — Вы точно не в курсе?
— А чё он скажет? Типа, пацаны, я вас всех достал, вот и
сваливаю, кхе!
А они действительно не знают. Это говорили ещё днём, но всем
было не до этого. А я знал, и не только потому, что это отложилось
в памяти. Теперь у меня были такие знакомые, которые об этом
говорили заранее.
— Дорогие россияне, — начал президент Ельцин, смотря в
камеру.
— Дорогие россияне, — передразнил его Женя, изображая голос
Ельцина.
У него получалось очень похоже, Слава с Кириллом даже
заржали.
Но стало тихо, когда прозвучала следующая фраза:
— Сегодня, в последний день уходящего века, я ухожу в
отставку.
Стало очень тихо. Ельцин продолжал говорить, а все сидящие за
столом переглядывались, думая, что это такой розыгрыш.
— Я ухожу, я сделал всё что мог.
Почему-то всегда думал, что он говорит «я устал, я ухожу», но
этой фразы никогда не звучало, её придумали позже.
— Прощаясь, я хочу сказать каждому из вас: будьте счастливы, —
заканчивал Ельцин свою речь. — Вы заслужили счастье, вы заслужили
счастье и спокойствие.
Вот он уходил, а вскоре эта эпоха уйдёт вслед за ним. И многие
годы спустя никто не представит 90-е без Ельцина, а Ельцина без
90-х. Слишком уж они срослись.