- Папочка! Не оставляй меня никогда. Дядя Гоша меня не
любит.
- Обижает?
- Нет. Но не любит.
Точно – моя дочка. Сказу всё ясно и уложилось по полочкам.
- Он в доме?
- Да. Прогони его!
Она уткнулась носиком мне в ухо и затихла на руках.
- Лейтенант! Вас не затруднит проверить соблюдение паспортного
режима?
Тот кивнул. Дальнейшее было оговорено. Участковый махнул
милиционеру-водителю, и оба зашли в дом, благо дверь была не
заперта.
- Машуня! А что мама обо мне говорила?
- Что ты нас неожиданно бросил и уехал далеко-далеко, к другой
тёте. Но я знаю, это неправда! – моя кровинушка говорила очень
правильно, выговаривая все буквы. А подросла как… Не мог
нарадоваться. – Бабушка говорила, что ты её звал, это мама не
поехала. А тётя Оля газету показала: ты такой важный! И пояс у тебя
смешной, неудобный – очень широкий.
Чудо, но она не спросила, привёз ли ей подарки. Вполне была рада
моему появлению. Вряд ли ему обрадуется Вика.
Она показалась на крыльце, когда милиционеры вывели Гошу в
наручниках.
- Не только нарушение паспортного режима, но и неповиновение
законным требованиям сотрудников милиции, - отрапортовал лейтенант.
– Пятнадцать суток ему обеспечу.
Я отпустил таксиста и вошёл в дом, не спуская Машу с рук. Да она
бы и не позволила.
Виктория выглядела… странно. Наверняка мой приезд был ожидаемой
неприятностью. Даже если не смотреть телек, не слушать «голоса» и
не покупать газеты, любой знает – жизнь необратимо меняется.
Набухаться стало намного сложнее – очереди за водкой длиннее, чем в
ОВИР на выезд из СССР. Вчерашние враги стали если не друзьями, то
непонятно кем. Железный занавес не совсем чтобы улетучился, но стал
проницаемым в обе стороны. Стало быть, супруг вполне мог нагрянуть
в любой момент. Например, приурочивая визит к слушанию
бракоразводного дела, на этот раз назначенному на понедельник
четырнадцатого апреля.
Запахнутая в домашний халат, а не в костюмах от Puma или Adidas,
которых я ей оставил несколько штук, она считала – в них удобнее.
Ни капли косметики на лице, ладно, но что плохо, и кремами явно не
особо пользуется, кожа несвежая, а ведь совсем ещё молодая. Под
веками серые тени, и вообще…
- Ты какая-то потухшая.
- А должна была сиять при твоём появлении?
Я опустил Машу на пол и принялся снимать с дочки пальто. Та
оттолкнула мои руки и сама расстегнулась, показывая, чему
научилась.