- Не во мне дело. Ты потускнела задолго до моего приезда.
- В тебе. Если бы ты остался…
- Не мог. Тысячу раз тебе говорил. Есть обстоятельства, о
которых не имею права сообщить. Покажи Ваню. Надеюсь, это мой
ребёнок, с Гошей ещё не встречалась?
Женщина плотнее запахнула халат.
- Я и сейчас с ним не сплю.
- Почему? Видный мужчина. Только непомерно толстый.
- Папа! Я покажу братика! – Маша потянула меня вглубь дома, мы
оба последовали за ней.
- Он болен. Его отправили на какой-то ракетный полигон. Там
утечка топлива или что-то ещё… Не знаю. Комиссовали. Дали группу
инвалидности и жалкую пенсию. Есть надежда, что вылечится, но вряд
ли. Нарушен обмен веществ, набирает вес. Кому он ещё нужен? А когда
был вполне себе жених, всё равно ни с кем, крутился около меня,
звал замуж даже с двумя детьми. Мало кого из женщин так любят. Надо
ценить.
- И ты оценила. Привела в мой дом, где мои дети. Независимо от
того, делишь с ним койку или нет, обратной дороги не вижу.
- Я тоже. Именно поэтому подала на развод.
Препираясь, мы поднялись на второй этаж. Матюшевич-младший встал
в кроватке, держась за прутья, протянул ко мне руку и громко
сказал:
- Дай!
Необычно выпирающий подбородок на лице годовалого пацана – точно
от меня, у Гоши слабовольная челюсть. А вот желание что-то
получать, не отдавая взамен, унаследовал от мамы.
- Знаю. Адвокат меня держал в курсе. Развод я тебе, конечно,
дам. А вот что касается детей и имущества, крепко подумаем.
- Что тут думать! – едва не взвыла Вика, очевидно, для себя уже
давно всё поделившая на «моё» и «наше», причём «моё» – только её, а
от «наше» надо отщипнуть больше половины, включая мои заокеанские
доходы. – Ты так и не переписал детям дом!
- Я намеревался его отдать для проживания тебе и Маше с Ваней. А
ты поселила Гошу. Соглашение расторгнуто. Ты осквернила наш храм
семьи. Ждановичи я продам. Дом построил до брака, он чисто мой.
- У тебя даже документов на него нет!
Ваня смотрел на нас детскими глазёнками с искренним недоумением
– чего это мама спорит с незнакомым дядей. Явно был готов
заплакать. А вот у Маши промелькнуло очень взрослое выражение.
Кроха понимала, что её мама претендует на слишком многое – для
счастливой жизни с Гошей.
А может, я несправедлив. Судя по лицу, Вика не пышет
счастьем.
- Я подготовился. Адвокат по доверенности заказал необходимые
копии. В том числе могу подтвердить, что ты прописалась здесь
незаконно, без согласия собственника. Если подделала мою подпись,
то вообще боюсь представить последствия. Тем более, я не лишён
советского гражданства и здесь по-прежнему прописан.