Учиться у Марва было противно, но полезно.
В восемьдесят пятом, с началом короткой и бестолковой
горбачёвской эпохи в СССР, принесшей «перестройку», «гласность» и
«ускорение», в США мы никаких особых перемен не ощутили. У меня
закончился короткий период обкатки, и Дон принялся выставлять меня
против крепких профи.
Каким образом определяется будущий противник в профессиональном
боксе, я толком не разобрался, свалив эти хлопоты целиком на
промоутера. Подозреваю, что в основном – от личных контактов и
способности договариваться. Жёстких правил и турниров с олимпийской
системой «проиграл – выбыл» здесь не водилось отродясь. Гораздо
важнее были соглашения на каждый конкретный бой, даже число раундов
варьировалось в широких пределах.
Если Марв настаивал на «убей!» или «переломай ему кости!», Дон
действовал тоньше. Я слышал его маневры на переговорах, у мерзавца
действительно имелся недюжинный талант. Он втирал, что моё
олимпийское чемпионство громко звучит и играет рекламную роль, но
на самом деле я – ноль без палочки, на профессиональном ринге
зелёный салага, «ваш мастер» завалит русского уже в первом раунде,
поэтому нашей стороне важнее гонорар за участие, а не за победу, на
неё не рассчитываем. Вот так, проехавшись по ушам владельцам других
конюшен, промоутер после смерти Роджерса подписал меня на девять
боёв в течение восемьдесят пятого и начала восемьдесят шестого
года. По меркам любительского бокса – вообще ничто, за десяток дней
на чемпионате СССР дерёшься пять раз, если выходишь в финал. Здесь
же каждый поединок представлял собой отдельное шоу с долгой
рекламной раскруткой.
Считая меня чистоплюем, Дон предложил мне являться на
предматчевые интервью в прикиде банковского клерка – в строгом
сером костюме с белой сорочкой и галстуком. На рожу я цеплял очки в
тонкой оправе с дымчатыми стёклами. Пиджак смотрелся кургузо и
нелепо, ни один портной в мире не пошьёт его элегантно на фигуру
массой почти в сто кило с перекачанными мышцами. Мне бы выпирающую
рукоять кольта в подмышечной кобуре и радиогарнитуру в ухо –
готовый спецагент Сикрет Сервис, охраняющий его президентское
величество.
В таком виде а-ля портовый грузчик в костюме интеллигента я
выходил под софиты, где моя очередная будущая жертва уже прыгала в
трусах и с голым торсом. Чтоб не холодно было – боксёрские перчатки
на руках. Я проглатывал кучу оскорблений, вежливо улыбался и обещал
показать хороший бокс, чем ронял ставки за себя в пол. Это было
похоже на чудо и мало общего имело с логикой, но факт: против меня
ставили от пять к одному до восемь к одному, несмотря на отсутствие
поражений, частые нокауты, два жмура, олимпийское золото…
Американцы – странные люди.