В том-то и проблема. Вика знает, что в зависимости от меня нет
ничего плохого, но всё равно – зависимость, её это бесит. А давать
ей дополнительные шансы, например – кабальный для меня брачный
контракт, невозможно после того, как она пустила Гошу в
Ждановичи.
Есть вещи, которые не прощаются и не забываются. Пусть прошло
совсем немного времени.
Если бы не Маша… Катилась бы ты подальше. К своему Гоше,
папе-генералу или куда ещё, мне не столь интересно.
Когда поднялись в салон Ту-154, рейс Тбилиси-Москва (Внуково),
меня вдруг догнала одна неприятная мысль. В круговерти событий
почему-то не обращал на эту мелочь внимания, а зря. Как бы мы не
спешили, жизненно важно найти время, остановиться, заглянуть в
себя… Если бы впереди маячил бой, и требовалось срочно зарядить
дракона, медитация открыла бы мне глаза раньше, а так – лишь во
время вынужденного ничегонеделания в кресле лайнера.
Я поймал себя на ощущении, что с Машей могу общаться нон-стоп
сколько угодно, обожал её с первого дня появления в моей жизни – у
роддома на Володарского, она была частью моего короткого счастья,
дочкой не только моей, но и обожаемой мной женщины, стороной
неразрывного треугольника.
Ваню родила другая женщина, нелюбимая и нелюбящая меня. Ваню я
не встретил из роддома, не был свидетелем его первых слов, первых
шагов… Да не в этом дело! Не сомневаюсь в своём отцовстве, в
военном городке в Балашихе, где он зачат, всё было как на ладони,
любая интрижка стала бы немедленно достоянием гласности, жёны
других человеков в погонах непременно бы возрадовались, узнав: а
красотка-то – шлюха.
Дети вырастут, и Ваня поймёт – папа сестру любил больше. Сына –
только из чувства долга, по обязанности. То есть неискренне. Быть
может, поживём вместе, проснутся родительские инстинкты? Время
покажет.
В Москве, разместив женско-детскую команду в гостинице, для
Героя Советского Союза номера непременно сыщутся, как бы
неприступно не выглядели тётки-администраторши на рецепции,
отправился по знакомому до боли адресу, в прямом смысле этого
слова, если вспомнить тридцать девятый и сорок третий год. Конечно,
не сунулся в официальный вход, вполне вероятно, что здание КГБ на
площади Дзержинского пасут американцы. Позвонил из
телефона-автомата за две копейки. Через десять минут у «Детского
мира» тормознули неприметные серые «жигули», укатившие меня в
сторону Новослободской. Там, на конспиративной квартире, я прождал
около получаса. Всё же генерал-майор, заместитель начальника
Первого главка, не тот человек, что примчится ко мне по щелчку
пальцев.