Утром, к обеду и к вечеру тяжелые и пыльные портьеры так и не
открыли. Полумрак в комнате велела сохранить служанка. Но я нашла
выход и, когда Королева после очередной дозы снотворного ушла в
беспокойный сон, взяла малыша и пристроилась с ним за портьерой.
Небольшой подоконник вполне вмещал меня, если сесть спиной к окну.
Но сначала я не могла налюбоваться видами, открывающимися с этой
высоты. Да, двор несколько портил общую картину. Но освободившиеся
от снега пригорки за стеной, вьющуюся лентой грязную дорогу и лес я
видела прекрасно.
Принц спал на моих руках, щурясь от яркого солнца. Я села на
подоконник и повернулась так, чтобы солнце попадало только на его
белоснежный лоб.
— Вот видишь, как бывает, принц… недавно меня хотели скормить
свиньям, а теперь я держу на руках наследника престола, -
прошептала я ему. - И возможно, когда ты вырастешь, то будешь
помнить свою кормилицу. Как бы я хотела, чтобы мой мальчик нашелся
и вы могли вместе расти. Я смогла бы вам рассказать, чего делать
нельзя, почему нужно быть добрыми. Ты был бы самым лучшим королем
на земле.
Я подумала над сказанным и свела брови.
— Ладно, это, конечно, бред, но чего только не бывает в жизни.
Интересно, как тебя зовут?
— У него нет имени, - голос «Тихонова»… вернее лорда за
портьерой, прозвучал достаточно спокойно.
— Простите, лорд, просто… ребенку нужно немного солнца. Он
совсем беленький. Солнце полезно против рахита и других болезней, -
я с трудом выпуталась из пыльных портьер и вышла в комнату.
Передо мной стоял совсем не «Тихонов». Лорд больше походил на
Владимира Машкова, только значительно выше и шире в плечах.
Недовольно опущенные уголки губ, длинные волосы, изначально
собранные сзади, растрепались. Он или только что дрался с кем-то,
или… бить сейчас будут меня.
Опустив голову, я ждала сейчас чего угодно. Надеялась только на
принца, который мирно спал. Не станут же меня колотить с ребенком
на моих руках. Или он просто отложит его? Или вздумает продать меня
или скормить медведю…
— Ты кто? – спросил лорд. Я аккуратно подняла глаза. Мужчина был
выше на голову. Моя голова доставала ему максимум до плеча, и чтобы
посмотреть в его глаза, мне пришлось поднять голову, прямо как леди
Ильзе с ее веками.
— Кормилица, - голос у меня теперь и так был не ахти, а сейчас и
вовсе практически пропал.