Молодые люди старались одновременно не бывать в заведении,
справедливо опасаясь, что столкновения не избежать, но оно все
равно случилось.
Николушка Ястребов появился в заведении и по реакции мадам Жюли
понял, что братец здесь. Он схватил со стола рюмку водки и залпом
выпил. Практически в тот же момент в гостиную впорхнул Павлуша
Краснов.
И такая уж у него была довольная… рожа. Такая… масленая! И
Николенька сорвался. Поскольку они оба были навеселе, а в самом
начале потасовки пострадал любимый сервиз разгневанной мадам Жюли,
то вызванная полиция арестовала смутьянов. По дороге в участок оба
фигуранта поединка еще постарались достать друг друга кулаками, за
что получили угощение по физиономиям от привычных к этому делу
полицейских. И сейчас оба баламута были разукрашены синяками разной
степени зрелости.
***
Забайкальский казак Федор Ильич Авдеев, сорока восьми лет от
роду, холостой и бездетный, повидал на своем веку многое: и на
целые месяцы уходил на охоту в тайгу, и в местечке Кяхта на ярмарке
многократно бывал, и по Амуру-реке бродил, и до самого Китая
доходил. Говорили, что была у него жена, да то ли пропала, то ли в
родах умерла. Только вдруг с чего-то озлился казак на маньчжур, и
иногда казалось, что он нарочно ищет с ними встречи. Некоторые
маньчжурские купцы после встречи с ним безвозвратно терялись в
тайге, хоть и ходили привычными тропами. И приклеилась к казаку
кличка Федор Лютый.
Сибирь бескрайняя! Кто ж к ответу бедового казака призовет, да
все подчистую выяснит!
Когда в казацкую станицу в поисках проводников пришли соратники
Невельского, Федя Авдеев недолго думал. Покидал в походный мешок
вещички, да отправился служить государевым людям. В походе показал
себя дельным проводником, умелым таежником, верным товарищем, за
что Геннадий Иванович его неоднократно поощрял.
Когда его попросили сопроводить двух городских оболтусов до
залива Счастья, да показать им жизнь, думал недолго. Геннадий
Иванович попросил – надо сделать. Еще и в программу путешествия,
написанную генералом Ястребовым, свои предложения внес. А уж что
это оболтусы и маменькины сыночки – ну, так им же и хуже. Вернутся
домой – будут ученые оболтусы, а значит, почти нормальные люди.
Федор Авдеев слов на ветер не бросал, задание планировал
выполнить со всей серьезностью.