- Свободны, - отрезал Полковник. - И абсурд этот, который ты,
капитан, подсунул мне в виде отчета, забери. Перепишешь сказки
капрала Эгобара нормальным языком и сдашь в архив… вместе со
сказочной копией, на которой я жду более высокого грифа
секретности…
- Так точно.
- Тогда на этом все, - и Полковник, не отворачиваясь от окна,
коротко произнес. - Пнев. Эгобар.
И напарники, по очереди, столь же коротко попрощались.
- Полковник.
- Полковник.
Вместе с Миларом они вышли из кабинета, спустились на первый
этаж, забрали вещи и покинули Черный Дом.
Стоя около автомобиля, Пнев очень нервно курил. Таким
встревоженным Арди своего напарника еще прежде не видел.
- Нехорошо, господин маг… как же, срань, нехорошо…
- Почему?
- А потому, дорогой мой любитель задавать сотню вопросов, что
Полковник нам только что весьма доходчиво намекнул.
- Намекнул… на что?
- На то, что если мы проиграем в этой игре, то окажемся в
соседней с Ровневой камере.
Да.
Действительно.
Нехорошо…
Ветер обдувал кожу на морде, а под лапами хрустел свежий снег.
Воздух скрипел над ушами, щекоча кожу, а нюх улавливал самые
тонкие, незаметные нотки запаха добычи. Горный козел искал
воду.
Молодой охотник шел по его следу последние три часа. Выслеживал
медленно и аккуратно. Прятался среди обрывов и скал, кутался в
снежные покровы, стараясь спрятаться от боязливого взора мутных
глаз; стремился заставить добычу поверить в то, что у неё все
получится, что её план сработает и водопой уже так близко.
На деле же лишь клыки и когти молодого охотника все опаснее и
опаснее приближались к…
- Арди…
Молодой охотник дернулся.
Какой странный звук.
Такой чуждый, такой незнакомый, но такой мягкий и такой родной.
Словно… словно…
- Арди.
***
Ардан открыл глаза. Лучик солнца, случайно заплутавший среди
извечной серости хмурой Метрополии, скользнул по огненным волосам и
заискрил, отражаясь от зеленых, почти кошачьих глаз.
Тесс, присев на край кровати, наматывала на свои тонкие, изящные
пальцы его грубые, жесткие волосы, напоминающие скорее шерсть, чем
действительно - волосы. Одна из немногих деталей, доставшихся ему в
“наследство”.
Она была одета в домашнее, легкое платье, поверх которого
качалась вязанная, пухлая, коричневая жилетка из овечьей шерсти.
Госпожа Окладова разрешила Тесс связать ту из остатков материалов в
ателье. Сезон холодов подходил к концу и ближайшие пять месяцев
шерсть для вязания больше не потребуется, а не все из остатков
можно перепрясть для изготовления костюмов и юбок. Вот Окладова и
раздавала своим работницам самые неподходящие мотки.