Еще ближе к горам мычание сменилось блеянием овец или коз. Тут уже не утерпела Фредерике, упросив командира стражи сделать еще одну, совсем-совсем короткую остановку. Наградой за упорство ей была небольшая плетеная корзинка с козьим сыром. А еще – счастливые глаза крестьянки, сжимающей в натруженной руке монеты – щедрую благодарность.
- Фредери-ике… - В изнеможении простонала Магдалена, снова прикладывая к носу надушенный платок. Дороги становились все более тряскими, поэтому бедняжку нещадно укачивало.
- Какая же ты все-таки неженка, Лена, - покачала головой Фредерике. Но сжалилась над компаньонкой, постучав по стенке кареты и, после коротких переговоров, передав заветную корзинку на сохранение кучеру.
Когда солнце уже стояло в зените, дорога стала круто забирать в гору. Точнее, еще круче забирать в гору, потому что и до этого небольшой подъем чувствовался. Здесь было заметно прохладнее. Поэтому, несмотря на солнечный день, окна пришлось закрыть. Пригодились и заранее припасенные меха.
- А в долине сейчас весна уже царствует вовсю, - вздохнула Магдалена, на миг приоткрывая окно, чтобы хватнуть свежего воздуха, и тут же зябко прячась обратно.
- Это нам еще повезло, - рассеянно ответила Фредерика, на миг отвлекаясь от пейзажа за окном. – Говорят, в пасмурные дни тучи спускаются на сам перевал. И тогда люди и кони бредут, словно в тумане.
- Спаси и помилуй, Творец! – Магдалена осенила себя знаком Творца, призванным отвратить беду. – Только этого еще не хватало!
- Командир стражи говорит, день обещает быть ясным. Ты посмотри, лучше, какая красота! Как жаль, что нельзя остановиться на миг и сделать хоть несколько эскизов.
Магдалена ничего не ответила подопечной, только картинно возвела очи горе. Но Фредерика и сама прекрасно понимала, что останавливаться и рисовать никто им не позволит. Преодолеть перевал было мало, по той стороне надо было еще успеть до темноты добраться до места ночлега.
- Почему так далеко? – Спрашивала перед выездом Фредерика отца, разглядывая разложенную на столе карту.
- Есть там, конечно, сразу возле спуска пара постоялых дворов, - пояснял ей тот. – Но там купцы останавливаются, паломники, всякий прочий сброд. От непогоды укрыться сойдет, но условия там – не для благородных дам. Поэтому я списался с Дворцом в Люнборге и они предложили остановиться в одном из поместий. Не очень далеко, удобно, да и хозяин, как я понял, - верный королю Эриху человек.