— Так за чем дело стало?! У тебя же есть заначка, что я тебе вчера вручил. Эти деньги и трать. Или ещё нужно?
— Так они и есть твои, а мне неудобно! — тихо сказала она. — Получается, я буду при всех платить за нас обоих, но опять же твоими деньгами! Это обман прежде всего самих себя!
— Перестань, глупенькая. Ты уж определись, тебе перед толпой покрасоваться или честность блюсти между нами. В семье деньги общие у мужа с женою.
— Это на твоём Марсе так! Или откуда ты там прилетел! У каждой жены в семье свой кошелёк, она тратится на себя лично и на своих детей. Ей могут дать взаймы другие жёны, но не более. Совместные траты в складчину только на дом, общие расходы, на отпуск или супруга.
Мне надоело слушать эту несуразицу, и я просто притянул её к себе и начал целовать прямо на улице. Проходящие мимо компания девушек свистели нам и улюлюкали, но я, конечно же, не обращал на них внимания, пусть завидуют. Минут через пять, когда Клариссу попустило, она завелась и забыла обо всех своих глупостях и комплексах, и мы, держась за ручки, отправились дальше. Вела нас невеста, это её район, ей лучше знать, что тут и как.
2. Глава 2
Глава 2. Пьянаягайка — резьбенехозяйка.
Конечно же, Кларисса привела меня в самую дешмановскую и дешёвую рыгаловку в целой округе. Видите ли, нам нужно экономить деньги. Всё здесь было замызгано до безобразия. Нет, это перебор!
— Что будете заказывать? — спросила замученная с виду официантка предпенсионного возраста уставшим и безразличным голосом.
— Мне креветок, слабо прожаренных, с кровью, — пошутил я.
— Есть только фастфуд, — продолжала унылым голосом тётка в передничке. — Картошка-фри, бекон с омлетом, гамбургеры. Всё более-менее свежее.
— Нет, Кларисса, мы тут есть не будем. Посмотри на неё, да разве это обслуживание?! Неужели в этом заведении не брезгливо сидеть? Не говорю уже о том, чтоб с аппетитом трапезничать. Как вы вообще тут работаете? Не стыдно? — в сердцах высказался я прямо в лицо официантке, по размерам напоминающей тучную тётку-буфетчицу.
— Мальчик у тебя капризный, да? — не обращая на мои колкие замечания внимания, спросила невесту официантка.
— Прости, пожалуйста, — мило покраснела моя Клар, зачем-то извинившись за моё праведное негодование.
На грязном столике были крошки, оставшиеся после прошлых посетителей. Хорошо, хоть тараканы не лазили, по крайней мере, при клиентах. Вырвиглазная публика, женщины, явно выпившие, громко разговаривали друг с другом матом за соседним столиком. Нет, это не Рио-де-Жанейро. Фраза была не моя, а какого-то Остапа Сулеймана Берта Мария Бендер-бей Ибрагимовича, видимо, очередной хороший знакомый из моего прошлого. Что интересно, официантка, стоящая перед нашим столом, совсем не обиделась на дерзкие слова малолетнего для неё сосунка. Лишь поглядев по сторонам, чтобы никто не заметил, она нагнулась и тихо, но отчётливо, произнесла только нам двоим: