— Прости, старший тысячник Дамдин, но боюсь, что в перевод
закрались кое-какие ошибки, — произнёс я, чем сразу же привлёк к
себе внимание.
— Какие ещё ошибки? — возмутился монгол, который переводил
ханьца, но тут же замолчал и склонил голову, когда понял, что вылез
с вопросом вперёд старших.
— Почему ты ещё здесь? — тут же спросил Тунгэ, который не был ни
тысячником, ни полутысячником, а выполнял роль кого-то вроде
советника посланника Хана. — И кто разрешал тебе говорить?
Проваливай отсюда, рус!
Я с трудом сдержал улыбку. Рус. А ведь они все действительно
меня считают русом. Им ведь даже в голову не пришло, что я сам могу
оказаться ханьцем. Уходить я, конечно же, не стал, решив дождаться
того, что скажет Дамдин.
— Тихо! — прервал он возникший ропот. — Что за ошибки?
— Количество крепостей и солдат, которые там находятся.
Направление, куда надо двигать. Расстояние до города, ближайшей
крепости и вообще между крепостями и городами, — начал перечислять
я, но замолчал, когда Дамдин поднял ладонь вверх, жестом указав мне
замолчать.
— Ты знаешь ханьский?
— Да, — кивнул я, подтверждая сказанное.
— Откуда?
— Я сам ханец, — мне не оставалось ничего другого, как ответить
посланцу хана.
— Ханец? — с удивлением переспросил один из полутысячников, под
чьим командованием, в том числе, была сотня, в которую входил мой
отряд. — Ты же вроде рус?
— Я ханец, — ещё раз произнёс я.
— Почему сразу не сказал? — продолжил расспрашивать меня
полутысячник. — Зачем ждал, пока приведут толмача?
— Никто не спрашивал, — пожал плечами я.
— Тебя стоит казнить за твою наглость. Или глупость. Уже не
знаю, чего тут больше.
— Дамдин, этот дайчин был в числе тех, кто первым ворвался в
крепость, — неожиданно вступился за меня полутысячник. — Он же
проник в башню и в одиночку перебил почти всех, кто там был. При
этом умудрился взять в плен этого чиновника и ещё больше десятка
обычных солдат. И всё это, он успел сделать, пока остальные наши
воины ломали дверь, ведущую в башню.
— Дайчин, значит? — протянул Дамдин. — По твоим словам, он
довольно сильный и храбрый воин, Нугэй. Но мне не нравится, что,
вместо того, чтобы сразу же рассказать о том, что знает язык, он
столько ждал, потратив моё время! Ты будешь наказан!
Вдруг произнёс он, повернувшись ко мне, чем несказанно меня
удивил, так как я наоборот ожидал, что меня если и не похвалят, то
хотя бы отметят. При этом, его слова вызвали довольную улыбку Тунгэ
и его толмача.