Второго шанса у нас не будет. Надо бить наверняка.
Когда вепрю оставалось преодолеть
последние метры, я начал действовать. Вложил в удар почти все силы,
опустошая запасы духа почти до дна. Но это того стоило.
На пути разогнавшегося вепря, в шаге
от Акамира, из земли вылез толстый каменный шип, направленный под
углом в сторону бегущего кабана. Тот заметил опасность слишком
поздно и среагировать не успел. Только заревел от ярости и наклонил
свою башку вниз, видимо, намереваясь протаранить неожиданно
возникшее на его пути препятствие.
Сделать это ему не удалось.
Набранная вепрем скорость,
помноженная на скорость роста шипа, в который я безостановочно
вливал духовную энергию, сделали своё дело и смогли остановить
зверя. Каменный шип вошёл кабану в шею и пробил её насквозь, выйдя
в районе спины.
Визжащий от боли зверь застрял,
нанизанный, словно на рогатину. Вот только никакая рогатина такую
тушу сроду бы не выдержала! Даже каменный шип с трудом справлялся с
этой задачей, заставляя меня обливаться потом от напряжения. У меня
возникло стойкое ощущение, что счёт пошёл на секунды. Я слегка себя
переоценил и не справлялся с напором Хранителя. Мне не хватило
совсем немного. Напорись вепрь на шип под другим углом, и может он
бы уже сдох. Но нет, он мало того, что был жив, так ещё и упрямо
пытался переть вперёд, в попытке добраться до моего соратника.
— Акамир! — прохрипел я. К
сожалению, это всё, на что меня хватило. Я и так на пару мгновений
утратил концентрацию и шип покрылся сеткой трещин.
Командир монголов, осознав, в каком
положении оказался Хранитель, отдал приказ воинам его атаковать.
Подбадривая себя и друг друга воинственными криками, они побежали в
нашу сторону, торопясь нанести как можно больше ударов, пока моя
ловушка держала этого мощного зверя.
Не знаю, на что они рассчитывали, но
удары обычным оружием были для кабана сродни комариным укусам. Я
вообще удивился, как они смогли нанести ему предыдущие раны.
Наверно, это была заслуга тех двух мёртвых дайчинов.
Не знаю, услышал ли меня Акамир, или
догадался сам, но он шагнул в сторону впавшего в неистовство
Хранителя, положил ему руки на голову и замер в такой позиции,
прикрыв глаза.
Зверь взревел ещё громче, из-за чего
многие воины заметно замедлились, с опаской глядя на громадную
тушу. В себя их привёл очередной окрик десятника. Только сам он,
почему-то, не торопился подходить ближе. Встал рядом со мной и
подгонял бойцов с расстояния.