– Какая интересная теория…
– Зато всеми признанная. Так тебя ждать? Думаю, да! Потому что отказы не принимаются.
– Могу только после девяти.
– Самохин?
– Работа, Лиза, работа!
– Ну, и ладно. Самое интересное там начинается в десять. Сама подтянешься? Знаешь хоть, куда?
– Угу. Сразу после работы.
– Давай тогда, спишемся. Не пропадай, не то я тебя прокляну, – зловещим голосом пообещала Лизетта.
– Да ты добрячка! – ухмыльнулась Маша.
– А что прикажешь делать? Надо же тебя из скорлупы вытаскивать? А в этом процессе, пожалуй, все средства хороши! Да, и… Я о Богатыреве разведала тут ненароком. Ты была права. Он восстановился. На наш курс, прикинь?
– Твою ж бабушку… – выругалась Мура.
– Угу. Радует, что впереди лето. Будет время свыкнуться с этой потрясающей во всех смыслах новостью. Хорошо, хоть не в нашу группу попал. Урод.
– Ладно, кто прошлое помянет – тому глаз вон. Кажется, так говорят. Нам с ним детей не крестить, да и вообще… Столько воды утекло!
– Ты это каждый раз повторяешь, как мантру. Может быть поэтому я тебе и не верю! – погрозила пальчиком Лизетта, откидывая на спину завитые светлые локоны.
– Иди уже, неверующая! Вон твоя маршрутка.
Лизка кивнула и запрыгнула на подножку, автобус Маши подошел через несколько минут. Дома вкусно пахло жареной картошкой и молодым укропом. Дед приготовил обед.
– Привет, дедуль.
– Сдалась?
– Как Карфаген римлянам. Пятерка!
– Брату позвони, скажи. Он спрашивал.
– Конечно, только поем.
– Ты сегодня на работу или…
– На работу. А потом останусь, наверное, у Люси с Иваном.
– Что-то зачастила ты к ним! Чем тебе дом не мил?
– Ну, у нас небольшой студенческий сабантуйчик, так что… Буду поздно, не хочу тебя будить.
– А Ивана, выходит, можно?
– К ним после добираться ближе. Всего квартал пройти… Да и ключ у меня имеется. Люся дала, когда они с Иваном в отпуск уезжали. Я за цветами приглядывала, помнишь?
Маша наложила себе полную тарелку картошки на сале, и рядом шлепнула ложку салата. Все же хорошо, что дед иногда готовил. Ей, конечно, хотелось и его порадовать своими кулинарными шедеврами, но готовка для Муры даже сейчас была сопряжена с неприятными воспоминаниями.
– Мать звонила. Спрашивала, как ты, – буркнул дед, усаживаясь рядом. – Может, домой вернешься?
– А ты меня… гонишь? – осторожно поинтересовалась Маша.