Невеселые мысли были сметены возвращением двух сорванцов-погодков, которые влетели вихрем на кухню, требуя еды – и побольше… Съели все вмиг и наперебой стали рассказывать про дядю Семена, который зовет их на дачу на все лето, если мама отпустит. Что за дядя Семен и откуда он взялся, Любаша не знала. Мальчики увидели ее испуганные глаза и пояснили, что дядя Семен – отец Олежки, с которым учится Сашка в одном классе, а живут они в новом доме, в том, что построили у оврага, красивом таком.
Можно сейчас к ним зайти и все обсудить. Любаша решила сходить и посмотреть на этого Семена, а потом уже придумать предлог, чтобы отказаться. Мальчишки уже топтались у входной двери, поторапливая ее, а она судорожно думала о том, что на себя надеть: в гости она уже очень давно не ходила.
* * *
Дверь открыл широколицый, голубоглазый хозяин дома. Он приветливо улыбнулся и сказал: «Здравствуйте! Хорошо, что пришли. Сейчас будем ужинать. Давайте знакомиться. Я – Семен». Мальчики чувствовали себя здесь совсем как дома, они здесь часто бывали. Дом был уютным и добротным. Любаша в силу своей профессии видела много чужих квартир, больших и не очень, и по-своему делила их: «для картинки» и «для жизни». «Для картинки» были просторные холлы с лепниной и позолотой или новомодные огромные пустые пространства, украшенные всякими «инсталляциями», с которых и пыль-то толком не сотрешь. Все эти выкрутасы на зависть друзьям и знакомым Любаше не нравились. Она не любила кичливых «новорусских», которые проходили мимо нее со стеклянными глазами, и в таких домах старалась поскорее закончить работу. Были и другие, где ощущалась настоящая жизнь. Это было видно по трещинам в старых стенах, замазке на окнах, приклеенным детским картинкам, кусочкам жвачки в самых неподходящих местах, в продавленных диванах, сдвинутых в дальний угол. Это было ближе и понятней, как предложение чая с пряниками или магазинных пельменей.