В темноте мы едва различаем их схватку, которая больше похожа на драку, чем на секс. Оба рычат. Оба не щадят друг друга. Происходит что-то звериное. Логан переворачивает ее спиной к себе, прижимает сверху, и она впивается в его предплечье белыми острыми клыками. Он вскрикивает и начинает хохотать.
– А другим мужчинам не нравится, когда я их кусаю, – блестит зубами в темноте Алена.
– Ничего, – говорит Логан, – я переживу.
И бросает ее лицом в подушку.
* * *
Раннее утро. На набережной, почти заехав в воду, стоит с распахнутыми дверцами джип. Внутри кровавое месиво. На одной из дверец повисла половина Анзора. Идущая мимо наркоманка с букетом в руках отделяет от букета розу и бросает на труп.
Волны равнодушно бьются о берег.
Шаги в коридоре, скрип дверей, обыденность серого полудня, замызганные шторы, запах забычкованных сигарет. За столом – молодой полицейский в форме не по размеру, уже скурвившийся, казенный, деревянный, напротив – продавец из «Свежего мяса» в цивильном. Полицейский заполняет протокол.
– Пришел. Наехал, – монотонно гудит продавец, – К бабе пристал. Получил по яйцам. Встал. Ушел.
– Баба как выглядела?
– Лет 30–35, в красном платье, черные волосы, глаза то ли синие, то ли серые, не разобрал. Рост ну примерно 165. На каблуках.
– Ты ее знаешь?
– Она нездешняя.
– А ты сам здешний?
В кабинет входит мужчина в сером пиджаке с оранжевыми вставками на рукавах, спрашивает у продавца:
– Если ДНК твоего фартука сделаем, что найдем?
Тут же кивает двум вошедшим вместе с ним полицейским, один тыкает продавца электрошокером, другой бьет пистолетом по затылку.
* * *
Узкий коридор. Стены, покрашенные масляной краской неопределенного цвета. В небольшой квадратной комнате переминается и дышит несколько десятков человек, в углу комнаты – дверь, над дверью надпись «Диспансеризация в кабинетах 4, 35, 36, 81». Из кабинета, сжав кто правую, кто левую руку, время от времени выходят пациенты.
– На двойной есть кто? – слышится из кабинета. – На двойной без очереди!
– Мне развернутый! – суется было к двери суетливый мужичок.
– Всем развернутый! – осаживает его толпа.
Он отходит обратно и ехидно хрипит в первое подвернувшееся ухо:
– Что война, что не война, не пробьешься ни хрена!
– Да паразиты! – с возмущенной готовностью отвечает ухо. – Ну видишь, у тебя народу полно, так посади еще врачей! Возьми девчонок-практиканток, не великая сложность иголку в руку воткнуть! Нет, набьют как сельдей в бочку, да еще в рабочее время. А если мне неудобно в рабочее время! Мне работать надо, не то что этим, – ухо повышает голос, – кошелкам старым, которым дома не сидится!