Вообще народ забавный заглядывает. Бывает, зайдёт какой-нибудь, весь из себя крутой, всё пересмотрит, плётками пощёлкает, а потом купит пачку резинок. Ну да, совсем без покупки стыдно уходить, а в кармане, видно, мышь не еблась. Раз пришли мамаша с дочкой выбирать эротическое бельё — дочка замуж собралась. Как они лифаки и труселя обсуждали — животик надорвать!
А то ещё найдёт поветрие — бабы самотыки покупают, просто сметают с прилавков. Вас что, мужики не ебут? Смешно: молодые девчонки, видно, стесняются, очки надевают в поллица, чтобы их никто не запалил, а которым «немного за тридцать» — тем всё пофиг: роются, осматривают, щупают, чуть ли на зуб не пробуют. «А вот это как? А об этом что скажете?» — как будто продавец весь ассортимент опробовала на себе! Оля сама поначалу немного стеснялась своих товаров, а потом — привыкла, куда ж денешься!
Вот к тому, что самотыки не только бабы покупают, она никак привыкнуть не может. Тоже вот: заходят два эмобоя, держатся за ручки — а сами тощие, что твои гладильные доски, чёлки до подбородка — и начинают выбирать. «Вот это ничего, да, милый? Не-е, это чё-то не айс! А вот этот? Ну ты что, совсем, он же мне всё порвёт!» И так далее… Ей и смешно, и блевать тянет от этих голубцов, но не гнать же их! Хоть и пидоры, а покупатели. А деньги не пахнут ни говном, ни вазелином, ни кровянкой из геморроидальных узелков. А ей надо план выполнять, а не мораль толкать.
Ещё случай был: зашла коротко стриженая кубышечка, вся в пирсинге, аж звенит. Купила три анальные пробки с енотовыми хвостиками. Потом подходит к кассе и говорит: «Я очень люблю анальные пробочки!.. (да кто бы сомневался!) А ты любишь?» У-упс… нас, по ходу, склеить хотят! Нет, девонька, развлекайся сама. «Извините, как-то не очень. Что-то ещё будете брать?»
Вообще к ней мало кто из покупателей клеится — хоть мужики, хоть бабы — лесбиянки то есть. А если и клеятся, так конченные утырки, которые в ней лёгкую добычу видят. Да, некрасивые девушки пользуются большим спросом, чем красивые. Именно как лёгкая добыча — мол, вам, крокодилицы, кочевряжиться не положено. Нет, Оля не то чтобы некрасивая — просто неяркая совсем. И, самое главное, ничего тут уже не сделаешь. Короткие ножки не вытянешь, ручки толстопалые не исправишь, мордёнку квадратную не обтешешь… Она, кстати, замечала — все продавцухи в интим-магазинах такие же. Не первой молодости и неяркие. Павлик — он-то ей в уши льёт, какая она раскрасавица, только она-то знает цену и своей красоте, и Павликовым словам. На самом деле он с ней потому, что она его, нищеброда и бестолочь, принимает таким, каков он есть. Подаркам его грошовым радуется, кормит его, когда он к ней приходит, ноги перед ним раздвигает. Её «бойфренду», «мальчику-другу» то есть, далеко за тридцать, образование — девять классов плюс три года тюремных университетов, работы нет, живёт непонятно на что… По-хорошему послать бы его, потому что чем дальше она с этим чмом крутит, тем меньше шансы найти кого-то, чуть больше похожего на мужика. Оля это знает… но всё остаётся по-прежнему.