Апатия даже не стала провожать его взглядом.
— Ага, пиздуй. — Сказано больше по инерции, чем с реальным
раздражением.
Это было слишком быстро, но всё же… чертовски плодотворно.
Она опустила взгляд на два листка в руках. Неровный, безобразный
почерк. Казалось, будто человек, писавший это, делал это в спешке,
выцарапывая буквы на бумаге. И всё же понять, что там написано,
было не так сложно. Чем глубже она вчитывалась, тем сильнее в её
голове пульсировала одна-единственная мысль.
"Кто всё таки он, нахуй, такой?"
***
Марк держался рядом с Сильвией, сжимая её руку так, словно от
этого зависела его жизнь. И, возможно, это действительно так.
Сейчас именно она была для него единственной опорой, единственным
стержнем, который удерживал его от падения в бездну страха. Каждый
шаг он делал, доверяя ей и Михаилу.
Время мчалось, сжимаясь в единый клубок событий. Громовые
раскаты взрывов сотрясали воздух, смешиваясь с резкими, отчётливыми
выстрелами. Земля иногда дрожала под ногами, будто испуганный
зверь, чьи нервы были натянуты до предела.
Апокалипсис.
То, к чему люди никогда не могли быть готовы, даже в самых
худших сценариях. Они строили города, писали законы, создавали
оружие, но перед этой катастрофой всё оказалось бесполезным. Улицы
превратились в руины, небоскрёбы — в пепел, а крики агонии
становятся привычным фоном умирающего мира. Ситуация чем-то
напоминала Марреград, но там люди и другие расы почти успели
И те, кто теперь властвовал над этим адом, не упускали своего
шанса.
Монстры.
Один из главных врагов этого Сценария. Их стало бесчисленное
множество, они вылезли из канализаций, порталов внезапно
вспыхнувших или даже из стен. Чаще всего встречались мелкие,
мерзкие создания — склизкие, как слизни, и не менее опасные. Или же
бешеные чёртики, одетые в грязные лохмотья, с дикими глазами, в
которых горел первобытный голод.
Некоторые из них были безоружны — и всё же, их острые когти и
зубы могли разорвать человека не хуже любого ножа. Они прыгали по
стенам, прятались в тенях, вели свою кровавую охоту, ловя тех, кто
замешкался хоть на секунду.
И этот мир не собирался давать пощады никому.
По лестнице, ведущей с поверхности, спустился подросток. На вид
ему было не больше шестнадцати, и его школьная форма выглядела
практически нетронутой… если не считать запекшейся крови,
покрывающей рукава. В одной руке он нарциссично приглаживал волосы,
оставляя на них алые пятна, а в другой сжимал окровавленный нож. В
пальцах, словно трофей, болталась голова взрослого мужчины, чьи
остекленевшие глаза смотрели в пустоту.