И тогда Фрэнк привёл их туда.
Насколько же он значимая фигура в этой Истории? Без него Апатия
не получила бы Легенду: Райнхайт Сердца. Без него она не оказалась
бы в Марреграде. Без него не встретилась бы с Мелиссой...
Из-за него все беды в её жизни продолжились… или наверное лучше
сказать начались?
Она вновь сжала листки в кулаке, словно надеясь, что если
сдавить их сильнее, написанное на них перестанет существовать.
Керитас молча наблюдал за ней, его единственный глаз сузился,
пристально изучая каждое её движение.
Апатия не обратила на него внимания. Она пошла к краю крыши,
туда, где обрыв зиял пустотой в несколько этажей. Села на самый
край, свесив ноги вниз, и ещё раз взглянула на слова, выведенные на
бумаге.
Последний раз.
Резко, без малейших колебаний, она закинула оба листа в рот.
Бумага шуршала на языке, сухая, горькая, неприятная. Она начала
жевать, чувствуя, как комки размокают, превращаясь в вязкую массу,
но сквозь неё начали проступать вкусные нотки.
Глаза Керитаса расширились.
— Ты чё, творишь?
Но Апатия уже сглотнула.
["] Активирован Эффект Титула
«Книжный Червь ["]
Я смотрю на странную картину. Пустое пространство и лишь
мягкий синий свет позади… но больше всего меня привлекло то, что
Фрэнк стоящий передо мной и наблюдающий сквозь меня
заговорил
- Добрый день, Апатия. Приятно видеть тебя в последний
раз
Влажный, пропитанный сыростью воздух слегка давил на лёгкие, а
затхлый запах разложения цеплялся за одежду. Подземные тоннели были
погружены в кромешную тьму, густую и липкую.
Перебираясь между рельс и шпал, трое путников двигались вперёд,
не зная, куда ведёт их путь. Они оказались в абсолютно неизвестном
месте, где стены, воздух, даже само время казались чуждыми. Здесь
говорили на незнакомом языке, а шаги гулко разносились по пустоте,
растворяясь в давящей тишине. Двое из них скучали по своим бывшим
товарищам
Единственным спасением от тьмы был навык «Сафлор» Марка — мягкое
золотистое сияние, подобное теплу вечернего солнца. Копьё Михаила,
«Вечно Горящая Колонна», тоже мерцало, отбрасывая слабые языки
света на запачканные кровью стены. Иногда на них виднелись тёмные
пятна, свежие и омерзительно липкие, но кроме этого ничего
примечательного. Ни тел, ни звуков движения, только приглушённые,
едва слышные крики ужаса, доносившиеся с поверхности, как
напоминание о том, что мир наверху рушится.