Каитес лениво бросил на неё взгляд из-под тяжёлых век, затем
пожал плечами.
— Хз — Буркнул он, продолжая заниматься молотом.
Апатия остановилась как вкопанная.
— Что значит хз? — Её голос повысился. — Нам выбраться отсюда
надо, ты это понимаешь?
Он усмехнулся, не поднимая головы.
— Тебе, девчуш. Тебе надо. Мне здесь нормально.
Грудь Апатии вздымалась от ярости. Она даже не замечала, как
сжала кулаки, пока ногти не впились в ладони.
— Аргх… — прошипела она сквозь зубы. — Сука, как с тобой
сложно!
Каитес наконец-то повернулся к ней. Его глаза были усталыми, но
в них горела искра чего-то… странного. Что-то, что она не могла
определить.
— Это ты пока злишься. Потом ещё сама попросишь меня не уходить
— спокойно бросил он.
— Не дождёшься, сука.
— Увидим.
Небо тем временем почти полностью потемнело. Где-то вдали начали
загораться первые звёзды. Наконец. Начался парад мигающий огней в
воздушном пространстве бесконечной дали. Глубоко вздохнув, Апатия
подняла голову ради этого. Сердце сейчас выпрыгнет от радости
увиденного.
Глаза метались из стороны в сторону пытаясь узнать каждое
созвездие. Миллиарды точек переливались в тёмной пелене, раз в пару
секунд соединяясь в фигуры и образы.
И наконец она заметила его. Ларе… да. Ларерай продолжал
светить
["] Активирован
████████████ █ур ["]
Мне кажется, я уже давно забыла, что такое
время. Сколько я нахожусь здесь — в этом пустом,
вязком, будто сгусток забвения, пространстве? Часы? Дни? Недели?..
Не имеет значения. Я не могу даже пошевелиться — ни пальцем, ни
мыслью. Всё моё тело будто растворено в темноте, заточено в камень,
и лишь разум остаётся наедине с вечностью.
Но, это не пугает меня. Нет, страх — это роскошь, которую я
оставила за гранью давно. Мой разум — это закалённый меч из
белейшей стали, натренированный через годы тренировок, боли, потерь
и безмолвных ночей. Я не из тех, кто сдаётся. Даже когда всё вокруг
рушится.
И всё же… Даже здесь, в безвременье, меня догоняют воспоминания.
Горькие, обжигающие. Они медленно подтачивают изнутри. Сколько раз
я видела чужую смерть? Сколько близких лиц я потеряла — с криками,
с мольбами, с последними взглядами, что преследуют меня до сих
пор?
Уже не посчитать пальцами рук и ног
Маска на моём лице — я постоянно напоминаю себе, что именно она
защищает существ — снова начинает трескаться. Фрэнк... Он был одним
из немногих, кто смог заставить меня улыбнуться и пролить слезу.
Хотя бы на мгновение. Он напомнил мне, каково это — чувствовать. Но
даже тогда, когда его голос звучал рядом, моё сердце было занято —
печалью, виной, бессилием. Я смотрела, как разрушается