Вот и ещё один день начался где-то в
далекой-далекой галактике, а всё, как у нас в России-матушке: утром
встали, перекусили чем Бог послал, начали работу работать с
перекурами малыми… Ну, или большими. Тут уж как получится.
Тут по плечику правому легонечко
кто-то меня вдруг и похлопал, уверенно так и профессионально
выверено.
Мля…
Так и дураком сделаться недолго!
— Ну что, как там тебя, а — Гастер,
готов? Быстро собрался, если не передумал — уходим с нами, — это
ещё и голос неизвестный мне к похлопываниям присоединился.
Чуть меня кондрашка не хватила с
таких похлопываний. Предупреждать же надо!
— А, вы кто, «наши»? Сослуживцы
Иваныча? — только и смог Гастер чуть ли не шепотом спросить. Горло
у него перехватило. Бывает такое при волнении.
— Наши, наши, которые никогда своих
не бросают, как твой однопланетник Иваныч говорит, — чуть ли не
рассмеялся ему в ответ рослый мужчина в комбинезоне.
Ишь, весело ему… Побыл бы в рабстве с
моё…
— Так я, как тот юный пионер, всегда
готов, — уже гораздо веселее и увереннее произнес я.
На душе у меня полегчало, словно
камень с неё спал.
Ситуация прояснялась. Причем, в мою
пользу.
— Если готов, так и вперед, не
отставай далеко. Скоро начало эвакуации, — это опять тот, что в
комбинезоне, Гастеру приказал.
Глава 14 Меня сбыли с рук…
Цивилизация техно 1, станция-пограничный форпост где-то в
Империи Аратан
Ну здравствуй, здравствуй, новый
свободный мир…
Свободный индивидуально в отношении
конкретного меня, Гастера — бывшего барварского сборщика арофана на
наркоплантации чернокирзового лудомана, а затем ударным рабским
трудом повышавшего в течение нескольких лет благосостояние хозяина
разборки-свалки кораблекосмического хлама.
Здравый смысл и немалая жизненная
опытность несомненно и неоднократно подсказывали мне, что попасть в
фельдъегери неназываемой Иванычем сильно секретной службы весьма
маловероятно, ну, а вдруг — жизнь иногда такие финты и кренделя
выкручивает, что ой-ой.
В очередной раз звезды счастья
сошлись над чьей-то более удачливой головой, а вашего покорного
слугу, поблагодарив и сняв с него рабский ошейник, что, впрочем,
весьма и неплохо, отправили на вольные хлеба. Определяйся и живи,
каждый творец своего счастья, сколько натворишь — всё твое будет.
Хлебай его хоть полной ложкой. Или — через край пей.