И нельзя сказать, что им повезло. Ментальная кастрация всего
населения низвела их фактически до состояния рабов. Самое плохое,
что они этого даже не понимали.
— Человек, — в голосе воительницы прорезался метал.
— Иду, — сказал я.
Хотелось призвать копьё и хорошенько потолковать с воительницей,
но сейчас этого делать не стоило. Нужно сначала разобраться с
блокировкой.
Я встал на красную точку, не понимая, что ждёт меня дальше. Круг
под ногами слегка завибрировал и начал опускаться. Оказалось, что
это обычная платформа. И вела она в весьма странное место.
Во-первых, здесь царила кромешная тьма. Ни один луч света не
проникал в это место. К счастью, состояние Ночного зрения хоть
как-то, но работало. Не идеально, я видел лишь на сотню метров
перед собой. Это позволило рассмотреть глубокую, круглую шахту с
многочисленными ярусами и тысячами небольших ниш. Похоже, они
служили пристанищем для местных обитателей.
Коих, кстати, оказалось довольно много. Большинство из них
принадлежали к человеческой расе, но и других видов хватало.
Низкорослые воительницы, жуки-колосы, летуны. Большинство из них не
обладало ночным зрением, и они поворачивали в мою сторону уши,
улавливая вибрацию.
Платформа остановилась почти у самого дна шахты, возле узкого
каменного моста. На нём не смогли бы разминуться двое даже самых
субтильных существ, не говоря уже о массивных жуках.
На другой стороне моста меня уже ждали. Около десятка существ и
смотрели они на меня… оценивающе. Что поразило меня больше всего,
так это эмоции. Они ясно читались на лицах. Злость, недоверие,
брезгливость. Хотя до этого все узники больше напоминали некое
подобие живых роботов, и в следующую секунду я понял причину
подобного поведения.
Стоило мне сделать шаг с платформы, как на меня навалилась
ментальная тяжесть. Она монолитной плитой начала сжимать моё
сознание. Если бы не блокировка, то, скорее всего, я бы и не
почувствовал её. Тех же, кто не обладал чем-то похожим на мои
способности это влияние лишило бы разума или подавило его до
состояния зомби.
Несколько секунд я стоял неподвижно, стараясь привыкнуть к
давлению. Мои кулаки непроизвольно сжались. Дыхание сбилось и
больше походило ни хрип.
— Ты смотри, а он борется, — сказал жук-колосс.
Голос существа, когда в нём есть эмоции, оказался совершенно
другим. Грохочущий и одновременно шипящий. Некоторые звуки жуку
приходилось глотать, похоже, его глотка не была предназначена для
их воспроизведения.