Джулиан уже стоял на ногах и, прежде чем Софи поняла, что происходит, потянулся к ней. Он вырвал вышивание из ее рук и отбросил в сторону. Затем обнял ее и требовательно притянул к себе. Взглянув на его напряженное лицо, она поняла, что на этот раз ее ждет не воркование и легкий поцелуй в щечку со словами: «Спокойной ночи».
Испугавшись, Софи уперлась руками ему в плечи:
– Прекратите, Джулиан. Я повторяю: не хочу, чтобы меня обольстили.
– Напротив, я просто обязан вас обольстить. Предложенный вами проклятый договор слишком тяжкий груз для меня, малышка. Сжальтесь над своим несчастным мужем. Я умру от полного изнеможения, если придется ждать три месяца! Софи, довольно противиться.
– Джулиан, ну, пожалуйста…
– Тише, моя радость. – Он провел пальцем по контуру ее мягких губ. – Я дал вам слово. Я его сдержу. Я сдержу клятву, даже если умру. Но у меня есть право попытаться заставить вас изменить свое мнение, и я намерен это сделать. За десять дней вы могли бы уже привыкнуть к своей новой роли жены. Это на девять дней больше, чем позволяет любой другой мужчина в подобной ситуации.
Он вдруг жадно и требовательно прижался к ее губам. Софи не ошиблась. Этот поцелуй совсем не походил на прежние, которых она ждала каждый вечер. Этот был жаркий и сильный. Она чувствовала, как смело его язык проник в ее рот. На мгновение тяжелая опьяняющая волна блаженства прошла по всему ее телу, но Софи, различив вкус портвейна в его дыхании, инстинктивно начала сопротивляться.
– Не двигайтесь, – пробормотал Джулиан, гладя ее широкой ладонью. – Только не двигайтесь и позвольте мне целовать вас. Это все, чего я сейчас хочу. Я хочу освободить вас от некоторых наивных страхов.
– А я и не боюсь вас, – быстро возразила она, совершенно испугавшись силы его рук. – Но я против того, чтобы уединенность моей спальни была нарушена мужчиной, которого я все еще воспринимаю как чужого.
– Но мы больше не чужие, Софи. Мы муж и жена. И нам пора стать любовниками.
Он снова прижался губами к ее губам, заглушив ее протесты. Джулиан целовал ее страстно, как бы впечатываясь в ее губы, пока Софи не задрожала. Как всегда в его объятиях, она замерла от какой-то странной слабости. Его руки скользнули ниже, лаская и прижимая ее к своему телу. Она ощутила его восставшую плоть и… в страхе вздрогнула.