Дауд был старше, чем ему хотелось признать, и очень долго отсутствовал в Дануолле, но он искренне не мог припомнить, чтобы ему попадались настолько молодые смотрители. Его пленник выглядел как мальчишка, которому нет еще восемнадцати. Чисто выбритое лицо было круглым, а раскрасневшиеся щеки – по-детски пухлыми, и по ним все еще текли слезы. Большие синие глаза мальчика смотрели на Дауда с чистым, первозданным ужасом.
Что ж, по крайней мере, Дауд останется неузнанным – его борода достаточно отросла, а в бакенбардах появились седые пряди. И смотритель был слишком молод, чтобы опознать его. Мальчишка – нет, мужчина, поправил себя Дауд – во время крысиной чумы, когда «Китобоев» преследовали на улицах города, вероятно, был еще совсем ребенком. В то время плакаты с лицом Дауда были расклеены повсюду: объявления, в которых за его убийство или поимку обещали награду, висели почти в каждой таверне и в каждом переулке во всех районах.
Дауд открыл было рот, чтобы задать первый вопрос, но смотритель заговорил первым, несмотря на угрозы похитителя.
– Вы – это он, правда?
Дауд застыл. Смотритель зажмурился изо всех сил и сжал губы так крепко, что они побелели.
– Мальчик, ты не знаешь меня, – прошипел Дауд сквозь стиснутые зубы. Потом сделал паузу, раздумывая о дальнейших вариантах беседы. Мальчишка был напуган, но, к счастью, все еще способен отвечать на вопросы. – Как тебя зовут?
– Вудроу, – отозвался смотритель. – Хейворд Вудроу.
Дауд зарычал и убрал колено с груди смотрителя, снова наклонился и приподнял того за шею.
– Слушай меня, Вудроу…
– Клинок Дануолла! Вы – это он, да?
Непостижимым образом, спустя все эти годы, несмотря на то, что Дауд изменился, этот смотритель – мальчишка! – узнал его. Узнал – или угадал. Дауд принял этот факт во внимание, но, возможно, это ничего не значило в сложившейся ситуации. С одной стороны, Дауд удивился, но, с другой, вовсе не о нем, реальном Дауде, болтал мальчишка. Он говорил не о настоящем человеке, а о легенде, что стояла за ним.
Вудроу сглотнул.
– Я только… имел в виду, что… простите…
Он заикался, подыскивая правильные слова.
– Только… Клинок Дануолла, мы все еще говорим о нем и о том, что он сделал. В прошлом, конечно, это было до меня. Я всего-навсего прошел первую инициацию. Я имел в виду, что я никогда… он просто легенда. Старшие… то есть более старшие члены Аббатства, они упоминали о нем. Вот и все. Это просто история, чтобы напоминать нам о прошлом и о том, что случалось в городе… Что могло случиться. Чтобы мы уверились в том, что это не случится… снова.