Чувство одиночества охватило его, а чувство паники добавляло жара. В горле застрял ком. Может, это был крик, который не мог вырваться?
«Что же мне делать?» – думал Алексей, запрокинув голову и закрыв глаза.
Где-то вдалеке послышался шум, чем-то похожий на шуршание бумаги. Не было точно понятно, откуда он доносился. Медленно повернувшись, Алексей пошел в сторону шума. Шорох, звучавший ближе и ближе, а это было очень похоже на шорох, прекратился. Алексей замер в ожидании повтора. Тишина! Через несколько секунд звук повторился вновь, он словно отдалялся от него. Это был звук, который не отражался от стен, из-за этого казалось, что он идет из неизвестности. Но направление все-таки удалось определить.
Ускорив шаг, Алексей перешагивал через хлам, который лежал на полу, и вскоре добрался до поворота в другом конце коридора. Повернув, он оказался возле лестницы. Возле нее, в фойе, было три лифта, два из которых грузовые. Дверей в них не было. Приблизившись к открытой шахте, которая так и манила своей темной пустотой, он отпрянул. В темноте, в самом низу, поблескивала вода. А может, это ему показалось? Один из лифтов прилегал стеной к главной лестнице. Она вся была в глубоких трещинах, и весь ее вид не внушал доверия. По ней давно не ходили, она требовала основательного ремонта. Не было перил, половина ступеней разбита и держится лишь на металлических вставках. Сделав шаг вперед, молодой человек начал спускаться вниз, аккуратно выбирая себе путь.
Так же как и этажом выше, стены потемнели от времени, а может быть, тут произошел пожар. Они словно покрыты гарью. Но здесь было больше света, почти все лампы находились в рабочем состоянии и хоть как-то освещали помещение. Как только Алексей ступил на пол второго этажа, он увидел женщину. До этого он не мог видеть ее, потому что был занят выбором места, куда можно опереться. Она была невысокого роста и крепкого телосложения, одета в зеленый брючный костюм медработника. Женщина стояла у небольшого стола, больше похожего на стол в регистратуре. Распущенные волосы закрывали ее лицо, мешая его разглядеть. Она сминала листы бумаги в ком и бросала их под ноги. На полу уже лежала куча таких бумажных комочков.
– Извините, пожалуйста! – набравшись смелости, выдавил из себя Алексей. Голос был словно не его – хриплый и тихий.