Но уже через несколько мгновений восхищение Энеаты сменилось тревогой. Что-то было не так. В глазах людей, суетящихся вокруг, юная асу видела страх и тоску – эти чувства пытались скрыться за масками забот, но всё же не увидеть их было сложно.
– Дядя Харат, – позвала Эне, подбегая к купцу, разговаривавшему с работником. – Что-то случилось?
– Скверные новости рассказывают, – нехотя сообщил Харат. – Тут были воины Идшара, приходили за данью, а кто-то покушался на жизнь байру Асахира. Убили его друга.
– Ужасно, – Энеата почесала нос, оглядываясь. – Но почему грустят простые люди?
– Говорят, Асахир мстителен, – отозвался не Харат, а его собеседник. – Как бы Идшар не пошёл войной на Энаран…
– Но дань же они получили? Эсин Идшара вряд ли разрешит…
– Асахиру и эсин не указ… – пожал плечами работник, а Харат перебил его, сердясь:
– Эне, не мешай! Ты можешь молча подождать, пока я закончу?..
Она дождалась, пока купец закончит говорить с тем человеком, перебранится со всеми носильщиками и пересчитает брёвна, перегруженные с судна на телеги. Повозки, запряжённые волами, потащили ценную древесину по широкой мощёной дороге к стенам домов впереди; Эне, повинуясь жесту торговца, зашагала рядом с ним.
Чем дальше они продвигались от порта, тем явственнее восторг вновь вытеснял тревогу в душе асу Энеаты. Улицы города утопали в сочной зелени и пышных цветах; статуи, каналы и каменные чаши с водой украшали каждый поворот, каждый дворик. Пёстрое множество людей расхаживало по Энарану; спешно сновали носильщики с мешками и корзинами, мелькали торопящиеся по поручениям рабы, с важным видом шествовали в сопровождении многочисленных слуг богачи и вельможи, облачённые в пурпурные одежды, щедро увешанные золотом и покрывавшие мудрёные причёски белоснежным виссоном; строго глядели на прохожих стражники, носившие на плащах знамёна божественного пахаря Ирутара – покровителя Энарана; вещали со ступеней изысканно украшенных храмов жрецы, что-то пылко доказывая праздным слушателям.
Наконец купец Харат, закончив свои торговые дела, повёл девушку к дому её жениха. Без поддержки наставника Энеата боялась что-нибудь сделать не так. Она то сосредоточенно смотрела под ноги, боясь оступиться и упасть на глазах у будущих свёкров, то, напротив, гордо вскидывала голову и улыбалась, надеясь сразу приглянуться будущему жениху. Но вот наконец Энеата и Харат пришли к светлой глинобитной стене, окружавшей сад и дом судьи Арнунны, и Харат постучал в дверь.