«Адвокат плохо подготовился, – торжествовал Гай. – Сейчас он попробует привлечь своего эксперта-астролога, даже не подозревая, насколько это неудачный ход».
– Я, безусловно, не считаю себя специалистом в астрологии, – продолжил Теодор. – Но вот письменное заключение двух независимых экспертов. Они излагают другую точку зрения относительно гороскопа моего подзащитного. Ваша честь, позволите зачитать? – адвокат извлек из кармана пиджака пухлый конверт.
– Протестую! – раздался женский голос из конца зала. – Господин Спиткин! Вы мне не сообщили, что на этом суде уже есть приглашенный эксперт-астролог со стороны обвинения. Поэтому я вынуждена отказаться от своего экспертного заключения.
– И я! – подхватил второй голос, на этот раз мужской. – Я тоже отказываюсь от своего заключения.
– Если эксперты отказываются от своих заключений, их нельзя приводить в суде. Переходите к следующему доводу, – констатировал судья.
Гай язвительно подмигнул адвокату.
«Правила астрологической ассоциации строго запрещают публичную критику работы коллег как словом сказанным, так и словом написанным, особенно в присутствии клиентов. Нарушители профессиональной этики могут быть исключены из ассоциации астрологов. Эх, Спиткин, Спиткин, ты проспал второй курс университета?» – злорадствовал прокурор.
– Но у меня есть письменные заключения… – начал было адвокат.
– …от которых отказались эксперты. Оглашая эти заключения, вы нарушите закон и лишь усугубите положение своего подзащитного, – перебил судья.
Теодор возмущенно развел руками, но возразить ему было нечего.
Заседание продлилось еще несколько часов. Адвокат рассказывал, какими положительными качествами обладает подсудимый, приводил отзывы коллег по работе, знакомых и соседей. Отмечал, что раньше за ним не наблюдалось никаких нарушений и признаков проявления социопатии, ни в какой преступной деятельности он не замечен. Настаивал, что подсудимый никогда не был в здании, где обнаружили жертву. Что обвинительный приговор выгоден конкурентам по бизнесу, которые могли нанять своих экстрасенсов, чтобы те наслали ложные видения на свидетелей (разумеется, доказать это Теодор не мог).
Подсудимый, склонив голову, с мрачным видом слушал и лестные отзывы о себе, и доводы прокурора о том, почему все это не имеет значения в свете имеющихся доказательств, которых накопилось изрядное количество. К уже перечисленным свидетельствам вины добавились снимки отпечатков биополя на месте преступления и показания медиума, который выяснил имя преступника у духов.