Говорят, тот, кто не испытывал ощущения, что жизнь кончена, вообще не жил. В этом смысле Трифонова разошлась на полную катушку. И еще пять месяцев оплакивала своего недоверчивого Андрюшу и доставшееся государству жилье, в котором ей было так спокойно. А потом участковый терапевт Анна Юльевна Клунина, при которой Катя и трудилась медсестрой, встретила своего давнего знакомого. Тот открывал в Москве частную клинику и пригласил ее работать. Доктор, чистая душа, замолвила словечко за Катю. И она не только прошла собеседование, но попросилась в операционные медсестры. Всегда мечтала работать в хирургическом отделении. «Мечта сбылась по блату», – иногда напоминала себе Катя. Но горечи эта мысль у поборницы справедливости не вызывала. Она была не хуже других и лучше многих. Так не все ли равно, как очутилась на своем месте?
Они с Анной Юльевной уволились, никому не сказав, куда намерены податься. Катя сняла комнату у мирной старушки и легко забыла общежитие. Привыкнуть к тому, что никто не заглядывает ей в тарелку, было труднее.
В один воистину прекрасный день хозяйка заперла свою комнату и отправилась ухаживать за немощной сестрой в Белгород. Назначила, было, жилице дополнительную, как она выразилась, плату за вольность. Но передумала. И оставила ей своего маленького рыжего двортерьера без имени. Трифонова назвала его Журавликом. И стала выгуливать на собачьей площадке недалеко от дома. Обоим это очень понравилось. А потом наступил тот самый теплый прозрачный волшебный сентябрь. Месяц, в котором кончилось и заново началось время. И стряслось все через… семь лет и девять месяцев после приезда в Москву. Нет, через семь и одиннадцать.
Однажды Катя столкнулась на улице со знакомой девочкой. Та сказала, что ее разыскивал милый парень. И невнятно его описала – темноволосый, среднего роста. Заходил сначала в общежитие, потом в регистратуру в поликлинику. С шоколадками, не хала-бала. Сладости доброжелательницы отработали честно. Выложили все, что знали, мол, ходят слухи, Трифонова устроилась в новую частную клинику. Парень возрадовался, будто победил на стометровке.
Катя решила, что опомнился ее бывший мальчик, который исчез, не попрощавшись. Она досадовала на трепливых баб, но каких-нибудь последствий не ожидала. Работала себе и любовалась новорожденной осенью, гуляя с Журавликом. Впервые после смерти Андрея Валерьяновича она различила, какое время года было в Москве.