Больничная палата. В боку, конечно, печёт, но терпимо. Надо же так расслабиться, откуда вывернулся этот ненормальный с заточкой. Вызов то обычный на семейный, а тут приятель, заступник, что б ему. Вот и доктор, с бумагами, серьёзный, что он там усмотрел?
– Как, доктор, жить буду? – Волошин пытается выглядеть браво и бодро.
– Будешь-будешь, и видимо долго. Свезло тебе крепко, мимо печени прошло, в миллиметре буквально. Так что денька три отдохнёшь и домой, ловить своих преступников. Есть у тебя ангел-хранитель.
И опять бабушка: «Иди, Господь с тобой».
Катер браконьеров пытается оторваться и уйти. Куда там, у рыбнадзора моторюга силища, «Хонда», ещё никто не уходил.
– Готовь бумаги, участковый, сейчас возьмём, – кричит рыбнадзор.
Но что такое, преследуемые дают резкий вираж, и на всей скорости несутся уже на катер рыбнадзора. Таран? Волошин пытается достать табельный «Макаров», поздно. Удар в борт, ледяная вода обжигает, тяжеленные бродни тянут вниз. «Господи, помоги». Один сапог удаётся скинуть, второй как присосало, но уже лучше. Перевёрнутый катер совсем рядом, надо добраться, там спасение. Окоченевшими пальцами участковый цепляется за ребристый метал. Что дальше, долго так не протянуть, хорошо, что удалось стянуть второй сапог. К берегу, плыть к берегу, метров сто не больше. Где же рыбнадзор, неужели утонул? Вот и берег, без сил свалился прямо у воды, зато ушёл холод, даже испарина выступила. Но совсем не надолго, через минуту холод начал сковывать, зубы застучали. Октябрь на Севере не жаркий. Двигаться, туда-сюда по берегу, согреться. До дороги километров десять, босиком по берегу, в мокрой одежде. Воспаление лёгких, а рыбнадзора нашли только весной.
Девяносто шестой. Тяжёлый, военный. Обстрел блок-поста, два осколка гранаты в правый бок, но совершенно пустяково. Бабушки уже нет, а «Иди, Господь с тобой» есть. Волошин знает, уверен просто, обязательно выйдем к своим, иначе и быть не может, бабушкино напутствие всегда с ним. «Иди, Господь с тобой». И он идёт, идёт много-много лет. Спасибо тебе, бабушка, за твоё напутствие, за твои дремучие пережитки, всю свою жизнь Санька идёт с твоим: «Иди, Господь с тобой».