Тут Вушель насторожился: вдалеке показался приятный мужчина лет тридцати пяти, одетый в резиновые сапоги, синий фартук поверх одежды, что является здесь принадлежностью к крестьянскому сословию, и тирольскую шляпу с пером. Мужчина, заметив нас, направился прямо в нашу сторону.
– Здравствуйте! Я тоже сейчас вот так развалился бы, да работы много, – начал он разговор.
– Чудесное место, мы любим приходить сюда, чтобы часок-другой отдохнуть, – отвечаю ему я.
– А Вы знаете, под каким виноградом сейчас сидите?
– В прошлом году здесь был белый виноград, если не ошибаюсь, – улыбаюсь я.
– Все правильно, «шардоне». Созреет, приходите на пробу. – И, вставая, стряхнул у себя с руки сразу же несколько комаров. – Ну, маленькие друзья Люцифера.
Его красивые глаза казались небесно-синими на загоревшем лице, и, если бы не пугающая щетина, он был бы очень даже симпатичным. Вушель снова уткнулся рыжей мордочкой в траву. А я легла в виноградной тени и сама не заметила, как заснула. Проснулась от того, что было уже прохладно. Оглянулась, Рыжик сидит и охраняет меня с виноватым взглядом. А, ну, конечно, он доел свои печеньки и мой сыр заодно. Запаковав все, что осталось от нашего «пиршества», мы направились домой.
Завтра – первый рабочий день! Аллилуйя!
Оделась, привела себя в «официаЛЬнтский» вид. Сажусь в машину и еду. По пути вспомнила вчерашние синие глаза, и мое лицо растянулось в широкой улыбке, а потом привиделась щетина, и меня перетрясло. Почему? Да просто не люблю ее. Интересный молодой человек, но профессия «крестьянин» – фи, как-то неблагородно. По мере приближения к замку движения моих рук становятся плавными, размеренными, спинка сама собой выравнивается. Очень редко, но замечала за собой такую физическую особенность, когда на подсознательном уровне тело само начинало вести себя под стать каким-то обстоятельствам.
Вот уже и замок. Выхожу из машины и вижу на аллее, рядом с моим парковочным местом лежит изящная фиолетовая туфелька. Думаю, нужно непременно подобрать и отнести в администрацию, вдруг объявится Золушка, ее обладательница. Но тут услышала приглушенные крики из рядом растущих кустов. Осторожно, на цыпочках, иду на голос. За кустами хруст веток и женский всхлип:
– Прости, прости меня, ну, я ведь тебя люблю!
– Это тебя не касается! Еще раз ты сунешь свой нос, убью! – это уже рычит мужчина.