– Я через час приду! Не уходите, пожалуйста!
Музыкант уклончиво пожал плечами.
– Да ладно, Гамлет, хорош рисоваться! Такими темпами нам не то что час, часа три ещё играть, чтоб хоть что-то заработать, – вмешался в разговор барабанщик.
Олег побежал на курсы. Впервые за год английский язык не вызывал в нём никакого интереса. Все мысли были о встреченных возле метро музыкантах.
Когда он вернулся, Гамлет и его друзья сидели на асфальте, передавая по кругу бутылку пива, завёрнутую в пакет.
– Как дела? – спросил Олег.
– День дерьмо. Два часа играли, а в шляпе пара сотен. Считай, проезд отбили только, – хмуро сказал барабанщик и сплюнул под ноги.
Олег порылся в карманах. Денег было не жалко.
– Держите пятьсот.
Настроение музыкантов сразу улучшилось, и Олегу удалось перевести разговор на интересную ему тему.
– А что это за песни?
– Я написал, – ответил Гамлет.
– А давно вместе играете?
– Часа два. А до этого ещё часа два. Ну и так лет шесть, наверное. Сколько мы уже знакомы, коты?
– А где репетируете?
Гамлет улыбнулся.
– Рахель, скажи.
– Да вот это и была репетиция, – ответила скрипачка, – Лёха пишет песни, как пулемёт, времени на жизнь не останется, если к каждой партитуру писать. А для Мамонта – она кивнула на барабанщика – всё равно вся музыка делится на быструю и медленную, он других классификаций не признаёт.
– Не, ещё латино есть! – не согласился Мамонт.
– Ну да, латино, точно. В смысле, Мамонт его очень любит, но у Гамлета таких песен нет.
– А как у тебя получается так писать?
Мамонт и Рахель улыбнулись, однако Гамлет был настроен серьёзно.
– Понимаешь, мне кажется, все песни, они словно уже когда-то где-то родились. Вылупились из яиц, как маленькие пёстрые птички, каждая со своим голосом, со своим характером. И вот открыли они глаза, а вокруг – клетка. И некому их спеть. Знаешь, я когда песню пишу, я словно клетку открываю. И каждая такая птичка становится моим близким существом, которого я узнаю из тысячи по форме клюва, по пёрышкам, каждое из которых я помню так точно, словно моя песня-птица прямо сейчас у меня в руках.
– А это сложно – находить своих птиц?
– Ничего нет проще. Слушаешь сердцем, находишь нужную клетку, и птица сама тебя узнаёт. Выпустить её на волю под силу каждому. И, знаешь, когда ты написал свою песню и слышишь, как она звучит, вот тогда и понимаешь, что ни мама, ни папа, никакая женщина тебя не полюбит так, как она, твоя музыка. А что ещё нужно для счастья, кроме того, чтобы быть любимым?