Держа в своей руке пачку розданных кардиограмм, через несколько минут обращаюсь к преподавателю.
– Извините, Андрей Иванович, но мне с этой ЭКГ что -то не совсем понятно. Помогите разобраться.
И с этими словами, подаю ему свою кардиограмму. Ничего не подозревающий доцент, берет у меня листок.
– А что вам непонятно? Здесь реально был инфаркт.
От такого молниеносного заключения я, видимо, даже пошатнулся. У однокурсников, которые были в курсе моего подвоха, отвисли челюсти. Видимо, в моей внешности что – то тоже изменилось. В группе возникло какое -то краткое замешательство.
– А что не так? – спросил уже нас полковник. И подал мне листок.
– Да, да… дело в том, что это личное ЭКГ нашего командира… Владимира Кирилловича, – чуть заикаясь и краснея от волнения, произнес Сергей Платонов.
– Как личное? – теперь уже с выпученными глазами, и слегка взволнованно, произнес «Лобзик», (такая была у него кличка между нами) повернувшись ко мне.
– Вы уж извините меня, Андрей Иванович. Я всего лишь хотел удостовериться, что у меня реально происходит с сердцем, вот и наклеил свою кардиограмму на листок. В группе все посмотрели и тоже никто толком ничего не мог определить. Вот я и решился …анонимно узнать ваше авторитетное мнение.
При этом я тоже струхнул, что поставил доцента в неловкое положение.
– А ну дайте сюда листок.
Я подал. Он присел и снова внимательно стал разглядывать строчки от самописца. В этот раз лицо его стало багроветь. Отведя глаза в сторону, он начал оправдываться, что, мол, нет там никакого инфаркта, а есть частичная блокада пучка Гиса, со всеми вытекающими отсюда последствиями, а в конце выдал: