– Спас потому, что не мог дать тебе умереть. Я все видел и слышал, что было в том доме. И шел за тобой после этого по пятам, боясь упустить из виду. – его слова разрезали тишину, эхом отдаваясь в моих ушах. – Я решил, что лучше мы упадем оба в пропасть и покончим с этим. Но мне удалось все равно тебя спасти. Мне пришлось поить тебя собственной кровью, когда ты пару суток была без сознания. – он глубоко вздохнул, посмотрев на шрам у себя на запястье, и снова обернулся ко мне. Сделал шаг вперед, пальцами взял мой подбородок, заставляя взглянуть в его глаза. – Почему я преследовал тебя… Я видел, что ты вновь обращенная, и прекрасно знал, что грядет голубая луна. Каноны, они глубоко у нас в крови… А дальше… сам не знаю.
Даниель замолчал, внимательно всматриваясь в мои глаза, словно тоже искал в них ответы. Его лицо казалось спокойным, только глаза выдавали его, которые то и дело останавливались на моих губах. Он снова прикоснулся к моей ранке на лбу, провел по моим волосам, и, сдвинув брови, прошипел:
– Еще раз увижу Лукаса рядом с тобой – выдерну ему ноги. Предупреди его об этом. – он вышел с балкона, и направился к двери, посмотрев на разбитую вазу с цветами. – Сейчас придет горничная и приберет.
И мужчина исчез за дверью.
Горничная пришла быстро, и так же быстро исчезнув, будто ее и не было, оставила меня в одиночестве. Я закрыла балкон, и разделась, готовясь ко сну. Подойдя к кровати, залезла под одеяло, меня бил нервный озноб. Перед сном я устало разглядывала волчью стаю у себя на потолке, которая гордо подняв головы, смотрела на меня, словно выжидая чего-то.