– Я понимаю. У меня пока только один вопрос – вы ничего не сказали о жене Резникова. Она не живет в доме?
– Арсений Андреевич вдовец, – просто ответила Светлана.
– Ох, простите, – я смутилась.
– Нет, что вы, законный вопрос от человека, которому предлагают присматривать за домом и прислугой. Кроме того, это было очень давно.
Мне все-таки почему-то было неловко.
– Мне пора идти, Светлана, если у вас нет больше вопросов ко мне. Буду ждать звонка, спасибо.
Светлана проводила меня до машины, открыла ворота, мы попрощались, и я уехала из Мёдушей с твердым желанием никогда сюда не возвращаться!
*
Дома я залезла в ванную – отмокать. Очень хотелось смыть с себя нелепое приключение, которое заставило меня потерять выходные. Нелепое… Действительно, нелепее не придумаешь… Мотаюсь по деревням, что-то пытаюсь разнюхать, наврала с три короба… Нет, Голубева права: я свое дело сделала, полиции сообщила, меня ничто не должно мучить. Но ведь мучает, мучает! Каждую ночь я вижу свисающую руку женщины, – а, может, совсем молодой девушки, – болтающуюся за спиной странной личности в темном. Вижу стройную женскую ногу, на которую падает снег и не тает… Нет, я себя знаю: сколько бы я ни клялась себе никуда не лезть, как бы нелепо себя ни чувствовала, – пока я не упрусь в полный тупик, непокой мне обеспечен…
Но разве я сейчас не в тупике? Что, собственно, я могу еще сделать?! Пожалуй, есть только одна ниточка – Семен Коробов. Он меня не видел, опасности для меня нет никакой. Есть еще небольшой шанс в разговоре с ним что-то узнать, почувствовать и нащупать какую-то тропу, найти какие-нибудь факты, которых окажется достаточно для Пряхи, чтобы открыть дело.
Но для этого мне надо и впрямь устроиться работать в усадьбе. А что меня, собственно, пугает? Недавно законченный проект снял напряжение на работе, мои подчиненные заняты подчисткой хвостов – обычная практика. Это недели на две… Я вполне могу сходить в небольшой отпуск – не на месяц, конечно, но пары-тройки недель мне должно хватить, чтобы прийти к какому-то решению. Либо я найду факты для Пряхи, либо пойму, что придется смириться и сделать ничего нельзя. Да и почему бы и в самом деле не превратить мое вранье в чистую правду и не попробовать побыть в шкурке фрекен Бок. Или она была няней?.. Работа, как я поняла, не обязательно ежедневная, ехать недалеко и по пустой дороге… Да еще и денег заплатят – красота! К Голубевой, наконец, съезжу, сходим куда-нибудь…