Холодно.
Не помню это место – возникла мысль, когда среди стогов сена на глаза попалось пугало, вместо соломенной головы у которого был натянут мешок. Рядом стоял автомобиль, он словно въехал и на участок. Даже он, ну и конечно соломенное чучело, вызвали странное чувство тревоги.
Я закурила, выудив из почти пустой пачки сигарету и обошла машину. Озера не видно, хотя я была уверена, что оно было здесь, совсем рядом.
Не могла понять пар или дым выходит изо рта, но когда докурила, поняла, что пар: холод стоял словно уже была зима.
Решила ехать дальше, смутило лишь то, что никаких скоростных ограничителей, никаких встречных знаков за полчаса езды я не увидела.
Дальше дорога свернула налево и озеро осталось позади. Потом дорога ушла вправо и я увидела наконец старый фургончик, на обочине, разрисованный граффити и стоявший на кирпичах вместо колёс. Стало спокойней на душе, значит я на правильном пути. Сколько себя помню, он все время здесь стоял, этот фургон.
«Да он тут с войны стоит» – шутил как – то папа.
Темнота не отступала. Казалось, солнце не появится никогда. Около получаса спустя, машина выехала на гравий и миновав парочку домов, я наконец остановила автомобиль. Вот и дом, где прошло моё детство. Сделанный в давние времена отцом и дядей из песчаника, двухэтажный, массивный, очень приметный. Окна, сейчас тёмные и безжизненные, выходили на участок. При входе через железную ограду, тянувшуюся примерно в два метра в высоту, росли высокие дубы и вязы, а их ветви переплетались и создавали ощущение навеса, или живой арки.
Когда я была маленькая, эти деревья были тоже маленькие. Сейчас они походили на вымахавших исполинов, почти закрывавших собой дом.
На первом этаже горел свет, в прихожей и на улице, тоже.
Я зашагала навстречу, железная калитка была слегка приоткрыта. Дальше следовала тропа до самого порога. Кусты разрослись и так и норовили зацепить меня.
Я в полумраке оглядела сад, но не увидела ничего, кроме черных квадратов, непонятно что за собой скрывавших. Окна стали ближе, и через одно из них, где располагалась кухня, я увидела силуэт мамы. Через пару шагов он стал чётче так, как ракурс сменился. Женщина хлопотала на кухне и кажется с кем – то разговаривала, по крайней мере, её губы точно двигались, будто она что то кому – то объясняла, или даже пела, но из – за занавески сложно было разобрать так ли это, или нет.