Приняли плотником на половину оклада – «Бог помог устроиться, чтоб с голода не помер».
И бьет его Бог, и милует.
Вот только бражку пьет сам Николенька, не советуясь со Всевышним.
И страдает тут же, и матом костерит, и плачет, и в грудь себя кулаком бьет: «Слаб я, Господи, чтоб искусам лукавого противостоять! Весь мир он своими цепями опутал – нет нигде спасенья. Один островок свободы – монастырь! Помоги мне построить лодку!»
Василию такие идеи не по нутру:
– А ты думаешь, богоискатель, где я после твоего отплытия жить буду?
Николенька теряется, не зная, что возразить, и осоловело смотрит по сторонам.
Я в таких случаях, если достаточно трезв, достаю флейту и играю Баха.
У нее странное имя – Бригитта.
Оно пахнет снегом.
Когда его произносишь, кажется, что преодолеваешь Эверест и попадаешь в заснеженную страну небожителей.
И сам становишься небожителем…
Василий сказал, что в связи с недавними громкими терактами и нахлынувшим потоком эмигрантов, в Европе и Америке вот-вот разразится экономический кризис.
Миллионеры над акциями трясутся, политики валидол глотают.
Николенька на это дал свой философский комментарий:
– Те, кто живут по-евангельски, как птицы небесные, не заботясь, что есть и что пить, те никогда паниковать не будут, ибо знают, что на все воля Божия.
– Правильно, – поддержал я Николеньку. – Есть солнышко, есть травка, есть бражка в стакане – все остальное от лукавого.
Казалось бы, вот оно укромное лежбище под кустами, вплотную к забору, – хоть сиди, хоть лежи, пряча в рукав бушлата огонек сигареты и ожидая появления в окне спальни ее силуэта…
Но этот злобный кавказец всю конспирацию портит!
Травануть что ли его чем-нибудь?
Утром мы с Василием, как люди, хотели с магазина начать. Благо дело, от Николенькиной получки двести рублей оставалось.
Но у Николеньки что-то в голове перевернулось. Виноваты, говорит, мы перед Богом и за деда, и за Антса, и сами по себе. В церковь надо идти.
Зашли.
Николенька свечки купил, в медный ящик на колонне бумажки пихнул. Около иконы Богоматери червонец оставил.
Помолились вместе, вышли.
Мы с Василием к магазину потянулись.
А Николенька виновато так в сторону норовит ускользнуть.
Василий ему:
– Ты че?
А он:
– У вас есть деньги?
Василий удивился:
– Откуда? Мы ж безработные.