Сегодня Николенька нас с Василием в церковь потащил на воскресную проповедь.
Потом за портвейном принялся рассуждать о свободе духа. Нельзя, мол, в «здесь и сейчас» опыт прошлого привносить. Надо исходить во всем из внутреннего голоса, который тождественен голосу Бога. Дух человека, как и Бог, выше прошлых знаний, законов и пророков.
– Свобода духа – это всегда «здесь и сейчас» без привнесения того, чего нет, – без будущего и прошлого, без временного. Миг и вечность должны совпадать.
Василий спрашивает:
– Выходит, если у меня нутро после вчерашнего требовало дозу алкоголя, надо было не в церковь за тобой плестись, а соединить миг с вечностью и тянуть тебя в магазин?
– Тут ты не дух свой слушал, а голос дьявола, – отвечает Николенька.
– А как их различить, если оба во мне глаголют?
– Дух слышно в тишине, когда нет мельтешения мыслей и чувств. А дьявол – тот любит шум, живет в смятении внутреннем. Коль нутро горит – это смятение.
Василий снова его поддеть норовит:
– Значит, вот сейчас я нагружусь до отупения так, чтобы ничего не видеть, никого не слышать, – и сразу в тишине услышу Бога? А если икну – это уже будет от лукавого?
– Дурак ты, Вася.
– Сам дурак.
Не понимаю я Николенькиной философии. Мне кажется, во всех этих умствованиях есть что-то искусственное: попытка втиснуть неохватное, вневременное в рамки ограниченных представлений.
По-моему, жить надо, а не рассуждать о жизни.
Единственное, в чем я согласен с ним: пить надо бросать, а то все мысли скоро до одной скукожатся – как и где раздобыть денег на бутылку.
Оказывается, их кавказец не так и страшен.
Неделя подкормки – и он милостиво разрешил мне пробираться через забор к окну ее спальни.
В любом звере есть нечто человеческое.
А предательство хозяев – это очень даже по-человечески. Тем более, если хозяева лохи – не воспитали в подопечном злобы, приличествующей должности сторожевого пса.
У Василия все разложено по полочкам – здесь черное, там белое. Прям, глас народа какой-то:
– Мы, русские, лучше всяких там американцев.
Американцы – они каждый по себе, а мы – едины. И в этом наша сила.
Была.
При Сталине сосед всегда знал и имел право знать, что у соседа за забором. И думал о соседских проблемах не меньше, чем о своих. У всех было общее дело, общий враг, общие праздники. И земля, и фабрики, и заводы – все было общим. Все были равны, все были братья.