Такими темпами Ник очень быстро привяжется к Илье. А что если они никто друг другу? Что дальше? Илья исчезнет, и мой малыш станет ему не нужен.
— Давай я сам, — мужчина неожиданно появляется рядом и практически отодвигает меня в сторону и сам раздевает ребёнка.
Его брови почему-то сходятся на переносице, когда он поворачивает малыша на животик. Взгляд Ильи вперивается в родимое пятно в форме сердца между лопаток.
Холодок пробегает по коже...
Неужели у него такое же?!
— Что... что-то не так? — спрашиваю осипшим голосом.
Илья не отвечает. Только проводит пальцами по родимому пятнышку.
— Илья?
— Всё в порядке, — выдыхает мужчина, покачав головой. — Ладно, парень. Пошли купаться.
Поднимает ребёнка и несёт в ванную.
И что это вообще было?! Что за странный взгляд, который Бриг не объяснил?
Плетусь за ними в ванную и наблюдаю со стороны за тем, как Илья купает малыша. Ник весело смеётся и визжит.
— Дядя, цып! — показывает Бригу уточку.
У меня сердце болезненно сжимается. Это невыносимо.
Я о том, что вот эта иллюзия настоящей семьи, настоящей помощи, она, возможно, быстро рассыплется. Останутся лишь воспоминания, но если Илья всегда будет вести себя так, как сейчас, то я потом постоянно буду сравнивать других мужчин с ним. И вряд ли многие сравнятся.
— Тео, давай полотенце.
Беру мягкую ткань, заранее подготовленную Ильёй. Он заворачивает в неё Никиту и относит в спальню, где сначала даёт малышу согреться, и только потом одевает.
— Ну что? Я справился с первым днём, Колючка? — спрашивает, положив Ника в кроватку и дав ему несколько игрушек.
— Можно и так сказать. Но существенные выводы делать рано.
Мужчина усмехается и качает головой.
— У меня есть ещё три дня, но ты, Колючка, очевидно, не хочешь, чтобы я справился. Почему? Чего ты так отчаянно боишься?
Он подходит ближе и практически нависает надо мной.
Я еле сдерживаюсь, чтобы не отступить и не показать тем самым, как сильно на меня влияет его близость. А она влияет. Колени тут же начинают дрожать, а низ живота обливает кипятком.
— Ничего я не боюсь.
— Уверена?
— Уверена.
— А мне кажется, что ты врёшь... — Илья наклоняется ниже. Его губы практически касаются моих.
В горле пересыхает от настолько откровенных действий мужчина, а сердце того и гляди проломит рёбра.
Момент нарушает плач Никиты. Он начинает громко пищать и стучать игрушкой по кроватке.