У Брониславыча были из богатств газосварочный аппарат и мотоцикл с коляской. И, не имея возможности платить ребятам за их работу деньгами, он помогал им, если надо было, транспортом, а когда Пашка однажды, гуляя по шпалам, обнаружил в овражке за Заречьем старую колесную ось то ли от путепрокладчика, то ли от мотодрезины, очень пригодился и сварочный аппарат – с его помощью долго потом мороковали, взяв за основу конструкции найденную Пашкой заржавленную ось, над легкой, чтобы можно было вдвоем и водрузить на рельсы и, если пойдет товарняк, быстро снять и затащить в кусты, путевой каталкой.
В итоге на роль ресурса был назначен разного происхождения цветной и железный лом, пока еще в сравнительном изобилии валявшийся по железнодорожному полотну – оттуда его было бы удобно возить на каталке. Еще ресурс водился, но в меньших количествах, вокруг брошенных изб, за огородами и у опорных столбов ЛЭП.
Первой жертвой беспощадной конкуренции стал родной дядя. Многоопытный бомж дядя Шурик неплохо ориентировался во времени и пространстве, когда дело касалось поисков денег на выпивку. И, сообразив, что едва брат Колёк выходит из запоя, как многоведерный поток самогонки прекращается сразу для всех, Джегер решил действовать. Одним ранним утром он пошарил на братовом чердаке, нашел несколько увесистых катушек медной проволоки, еще какие-то металлические запчасти и обломки, и, собрав две сумки, уехал в Ландышево, где с помощью душевно родственного ему вокзального контингента быстро отыскал пункт приема вторцветмета. Вырученные вполне приличные деньги Шурик побоялся везти домой и на неделю завис в Пылинке у своего друга детства Сашки Болта. Там, в развалюхе на краю поселка, его вычислили, нашли и долго били ногами племянники, пока упитый Болт дрых на печи.
Слава бить кого-то, ввязываться в драки, участвовать в пацанских разборках по жизни трусил, но физически был очень крепок, если не сказать силен, несмотря на невысокий рост и неказистую на первый взгляд фигуру. Дрался Славец лишь от отчаяния, когда некуда было деваться или со злости. Тогда он бил жестоко, беспамятно, не разбирая своих и чужих, ломал ребра, носы, выбивал зубы, попутно сокрушая мебель и заборы. Его уважала единичная друлёвская, и если не уважала, то уж точно побаивалась немногочисленная пылинская молодежь, ему дали прозвище Танк, с которым он согласился, а когда поселковые дворы облетела новость о Славкином белом билете, с ним вообще уже старались не связываться, а то мало ли что взбредет в голову психу…