Не взял Абрама пест –
Возьмет Абрама крест!"
Но как Абрама не крести,
Он всё кричал: "Пусти!".
И, окрестившись, в смелый он вступал дискурс,
Шепча под нос, что не был сыном божьим Иисус!
Перед мучителями лежа ниц в пыли,
Мочили мы слезами клочки чужой земли,
Пытаясь утонуть в чужой траве лицом –
Ведь в эту землю хоронили мы отцов!
И был невыносим наш горький плач,
Порой им даже трогался палач…
Там, на оставленных погостах,
Язык вороньего я понял грая,
Там в Якове Твоем, Отец,
Свершилась перемена роковая.
Как в стае хищных птиц
С листом оливы голубя не знаем лёт,
Так в человеческих сердцах
Премудрость Божья не живёт!
Она лишь вертится на кончике их языка,
Как жалкий щит от рока,
Для оправданья зла и грязного порока.
Твоя Божественная благодать
Давно покинула двуногих свору,
И если возвратится вспять,
То через тыщу лет,
Во всяком случае, не скоро.
Увы, но зверь двуногий,
По-настоящему лишь демона с когтями
Во всемогущем почитает Боге!
(В продолжении речи Иакова Люцифер
не спускает глаз с Боди-Бога,
следя за малейшими переменами в Его лице.
Боди-Бог смотрит мимо Иакова, сдвинув
густые брови, охватив голову ладонями
и незаметно затыкая пальцами уши.)
ИАКОВ (с напором).
Не знаю, сколько надо было раз
Воззвать к Тебе, забывшему Завет,
И, взоры вперив в небеса,
Пустых небес прочесть ответ!
Что тут скрывать? За разом раз Тебя, Отец,
Не мог я обнаружить,
Когда Ты именно был нужен.
Тогда я начал понимать, и раз за разом пуще,
Тебя не как вечное Сущее,
А как сухую оболочку,
Как скорлупу , обмазанную блендомедом,
Как раковину перламутровую,
Беспозвоночным ведомую…
(Лицо Иакова искажается болезненной
гримасой, он трёт лоб ладонью,
издавая невнятное мычание.)
Какая-то с тех пор мне часто мнится раковина,
Её скрывает пелена…
Костянка, кажется, просверлена…
БОДИ-БОГ.
Воды и аспирин!
(Иаков глотает таблетку и запивает её водой
из поданного судебным приставом
фиала.)
ИСИДА.
Есть ли свидетели твоих блужданий в Бозе?
ИАКОВ.
Я благодарен за прозрение Спинозе.
Мы с Барухом судьбу делили на двоих,
Как и отцы:
Мы оба с Пиренеев беглецы,
Мы оба – амстердамские торговцы.
Мы раковину испытали досконально –
Какой из неё толк?
Поделать пуговицы, амулеты,
Иль рог изладить музыкальный?
Представь себе, Отец, Твою серебренную раку,
Лишенную Твоих святых мощей,
И Ты поймешь сынов Твоих печаль и возмущенье…
(Боди-Бог согласно кивает.)