Евангелия рассказывают нам также, что через три дня после распятия Иисус воскрес из мертвых, явился некоторым своим ученикам, а затем вознесся на небеса. Верить этим сверхъестественным рассказам или нет – разумеется, вопрос веры. Для историка и беспристрастного наблюдателя, быть может, более примечателен единственный не-христианский источник, в котором упоминается Иисус – иудейский историк Иосиф, с которым мы уже встречались. В его книге «Иудейские древности», книга 18, глава 3, есть абзац, посвященный Иисусу и его движению; в христианской традиции он получил известность как «Флавиево свидетельство». Впрочем, многие современные ученые полагают, что «свидетельство» это было отчасти «отредактировано» и расширено позднейшими переписчиками-христианами. Но в 1970-х годах в трудах одного сирийского христианского епископа X века была обнаружена более простая и сжатая версия данного свидетельства. В этом отрывке отсутствовали подозрительные «христианизирующие» элементы «Свидетельства»; сейчас он широко признан подлинным. Вот что пишет в нем Иосиф:
В это время был мудрый человек по имени Иисус. Его образ жизни был похвальным, и он славился своей добродетелью; и многие люди из числа иудеев и других народов стали его учениками. Пилат осудил его на распятие и смерть; однако те, которые стали его учениками, не отреклись от своего ученичества. Они рассказывали, будто он явился им на третий день после своего распятия и был живым. В соответствии с этим он-де и был Мессия, о котором пророки предвещали чудеса[60].
Так или иначе, ученики Иисуса не прекратили проповедовать его учение. Со временем к ним присоединялись все новые последователи, услышавшие Благую весть и решившие идти в духовное «Царство Небесное». Но вскоре между этими верующими наметился серьезный раскол по вопросу, кто они: преображенные иудеи – или сторонники совершенно новой религии. Первой точки зрения придерживались изначальные иудейские ученики Иисуса, второй – язычники, присоединившиеся к движению много позже. Однако, по поразительной иронии судьбы, последние стали первыми, а первые – последними.