Его невнимание ко мне позволило немного за ним понаблюдать. Он не изменился. Все то же телосложение греческого бога. Он и был греком. Предки Алексиса Персакиса переехали в Россию из Греции после Второй мировой войны. Об этом он рассказывал мне сам… когда-то давно.
Он резко поднял на меня свои голубые глаза. Я вздрогнула. Все то же презрение и ненависть, как и год назад. Ничего не изменилось.
– Так и будешь молчать? У меня мало свободного времени.
Раздражение в своем голосе он не скрывал.
– Привет… – начала я.
– Ближе к делу, – снова грубость. – Зачем пришла? Снова нужно помочь братику? Нужна моя помощь, чтобы вытащить его из очередного дерьма? Извини, у меня нет на вашу семейку времени.
Я молча сжала кулаки. Он бил по больному.
– Нет… брата нет… он умер полгода назад…
Он чуть прищурил глаза, но не произнес ничего. Только снова наклонился к бумагам.
Господи! Ну почему я не могу отвести от него взгляда. Этот человек меня унизил, растоптал, превратил в грязь… этот человек научил меня любить… показал, что на свете еще есть счастье, радость, смех…
– Маша, – его голос заставил меня вздрогнуть, – ты пришла испытывать мое терпение?
– Нет… мне нужны деньги. Два миллиона рублей.
Он некоторое время смотрел на меня спокойно, а потом рассмеялся от всей души. Его смех порождал в моей душе ненависть. Ему весело, смешно, а мне выть хочется. Рвать на себе волосы, колотиться головой о стену. Из-за этих гребаных денег там в больнице умирает моя малышка… наша малышка… его дочь. Но он о ней ни за что не узнает. Она только моя.
Я не сводила с него взгляда. Наконец он перестал смеяться и посмотрел на меня со злостью.
– А почему не три, четыре, пять? Почему только два?
– Это не твое дело, – не смогла удержаться от грубости.
– Пошла прочь – я нищим не подаю.
Его слова вызвали панику. Нет! Я не могу так уйти. Он моя последняя надежда. Надо упасть к нему в ноги, молить просить…
– А я не прошу подачки, – не знаю, где нашла в себе такую решительность.
– И что ты хочешь?
– Я прошу эти деньги в долг.
Он снова улыбнулся. Если он сейчас рассмеется, я ударю его. Нет больше сил терпеть.
– В долг? Чем ты будешь отдавать? Судя по твоему внешнему виду – ты еле сводишь концы с концами.
Я нервно заерзала в кресле. Да, я бедна, как церковная мышь, но у меня еще сильна воля и жажда жизни.