Внутренняя боль придала мне сил. Оттолкнула Алекса, схватила пальто и быстро его надела. Молча вышла. За дверью все еще стояла она.
– Он не занят, можете проходить, – произнесла как можно вежливее.
Девушка смерила меня удивленным взглядом, а мне плевать. Меня снова сломали, снова растоптали, и мне совершенно не хочется чинить себя в который раз…
Глава 5
Я обвела взглядом зал клуба. Суббота, народу очень много. Судорожно сжала в руках маленький серебристый клатч и пошла к бару. Настроения не было совсем. Всего пару часов назад я была здесь, одухотворенная и веселая, думала, что все закончилось, но все только начиналось.
Эти проклятые долги брата! Я понимала, что Алекс действительно может продать их криминальным воротилам. А те сделают со мной все, что захотят. У него нет совести. После того, как он унизил и выбросил меня из своей жизни, я пыталась найти хоть какую-то работу в нашем городе, но все было безрезультатно. Алекс, как спрут, везде запустил свои щупальца. Меня даже уборщицей не брали в дешевые забегаловки. Он надавил на нужные рычаги, и все мне отказывали в работе, стоило назвать фамилию. Лишь в одном придорожном кафе почти на окраине города мне позволили работать, но и это было уже после родов…
Горестные воспоминания камнем повисли на шее. Хотелось удавиться. Я не боюсь смерти. В детстве, а потом и подростком, я часто о ней думала. Пару раз хотела вскрыть вены, но не смогла. Желание жить перебарывало. Потом в моей жизни появился Алекс, стало легче. Когда он растоптал меня, подумывала о смерти снова. Но я уже знала, что беременна. Какой бы сложной и нелегкой не была моя жизнь – убивать себя и не родившегося ребенка я не собиралась. Наоборот, у меня появилось то, ради чего стоило жить и бороться с трудностями – моя малышка. Только ради нее я готова делать все это.
Вакханалия безудержного веселья чувствовалась везде. Персонал был облачен в новогодние костюмы Санта Клаусов (хотя мне роднее наш Дед Мороз), зал украшен гирляндами и новогодней атрибутикой. Я нашла его быстро. Алекс сидел за столиком в вип-зоне. Костюма нет, ворот рубашки расстегнут, рукава закатаны. Темные волосы переливаются в свете прожекторов. У него на коленях почти голая певичка, которая что-то страстно шепчет ему на ухо. Он смеется ей в ответ.