Я долгое время считала, что эта роль и есть Я.
Началом этого приключения был «звонок» тела – меня стал беспокоить один телесный симптом, с которым вроде бы жить можно, но весьма неприятно. Я задала себе вопрос: «Чем я его создала?».
Это был пригласительный билет в «зрительный зал театра моего Бессознательного». Я, затаив дыхание, стала смотреть, как открывается занавес.
На сцене «театра» я увидела себя в детстве – мне говорили, что в мире много злых, завистливых, «с дурным глазом», людей. И для защиты от них мне давали горькое лекарстве под названием «страх», недоверие людям, миру и Богу. Меня таким образом защищали от предательств и разочарований в людях.
Так жили все в советские времена. Боятся людей было нормально, так как это был единственно эффективный способ выжить, особенно во времена репрессий.
Я увидела себя маленькой девочкой – я болела после своих выступлений на концертах, где было много людей. Причём, чем лучше было мое выступление, тем сильнее я болела.
Сидя в «зрительном зале», я осознала, что я действительно боюсь людей, боюсь дарить любовь, творчество – я им не доверяю, так как не чувствую себя защищенной. Я как будто обнажена.
Вдруг на сцене «театра» я увидела себя взрослой, но мое лицо прикрывала какая-то маска. Приглядевшись, я увидела Маску Идеальности.
Я увидела, как Маска Идеальности родилась из обиды на социальную среду, в которой я выросла, где считалось, что быть не от мира сего, творческой, медитативной, медлительной – это признак неполноценности. А мою рассеянность, созерцательность и свободолюбие выжигали калёным железом.
Многие годы я доказывала, что я не такая и мне это неплохо удавалось. Однако, как с лечением антибиотиками, результат есть, и он налицо, но побочных эффектов масса. В этой борьбе истощались мои силы, так как Маска требовала от меня излишней дисциплины, напряжения, авторитарного стиля общения, продуктивности, эффективности. В результате – гиперответственность, бессонница…
Безусловно польза в этом была – я обрела многие качества, полярные моей природе, и расширила свой диапазон личной эффективности. Это всё раскрыло мою лидерскую харизму и уверенность. Но в глубине души я так и осталась той же творческой, не от мира сего, медитативной девочкой, которую не принимали и не любили такой, какая она есть, пытаясь переделать, втиснуть в «полезную обществу» модель человека и поведения.