Воняло вином, паленым мясом, жженой паклей, кровью. Хуже запах сложно было придумать на свете, то был запах страшной беды.
Камердинер подхватил короля, коннетабль увидел успевшего выбежать герцога Орлеанского и внутренне перекрестился. Слава Богу, все живы.
Король был немедленно доставлен в свои покои. Слуги помогли ему переодеться, отмыли его тело и лицо. Врачи осмотрели его и не нашли ни одной ссадины или ожога. Для его успокоения решено было пригласить к нему его самого любимого человека – Королеву Изабеллу. Для того, чтобы не напоминать мужу о случившемся, она быстро сняла с себя приготовленный для шаривари наряд и отправилась в его спальню.
Мягкой поступью она подошла к его кровати. Король плакал, его крупные плечи сотрясались.
– Я виноват, я! Только я! Как я мог это допустить?
Королева нежно обняла его.
– Что ты говоришь, мой любимый? Чем же ты виноват?! Коннетабль рассказал мне все, ты ни в чем не виноват! А герцогиня Беррийская, она святая девушка!
– Я виноват. Я проклят. Мне все время снятся страшные сны. Помнишь, мне было плохо? Это моя кровь. Моя кровь кипит. В ней живёт кто-то.
– Ты устал. Ты немного выпил вина. Тебе сложно сейчас. Но не стоит гневить Пресвятую Деву и Господа Нашего Бога, ничего ты не проклят.
Король уставился на Королеву. За несколько секунд в нем произошли невероятные изменения. Лицо стало хищным, глаза сузились, губы дёрнула улыбка. Король достал язык и медленно, похотливо провёл им по губам. Его поведение было настолько отвратительным и неуместным, что Изабеллу передернуло от отвращения. Она собралась было от него уходить, но высокий и статный, он схватил её за горло и повалил на кровать.
– Карл, милый, прошу Вас. Сейчас совсем не время и не место. Давайте не будем. Вы делаете мне больно, очень больно.
– А как же незабываемая ночь, моя дорогая королева? – спросил с жуткой издёвкой король, – Ты обещала мне её. Моя ночь действительно уже незабываемая. Теперь пришла твоя очередь.
С этими словами король одной рукой ещё сильнее сжал её горло. Королева почти задыхалась, а он все не мог остановиться. Другой рукой он раздевал её, срывая тонкое шелковое платье, ткань поддавалась не сразу, оставляя кровоподтёки и ссадины. Это было только начало мучений Изабеллы. Соорудив из её белья кляп для рта, он связал её, чтобы истязать. Насилие продолжалось всю ночь.